Трое отважных, или Жизнь и необычайные приключения "мушкетеров"
Шрифт:
— Чего я там не видал?—хмуро ответил.Спирька.
— Твое дело. Все же ты дикий человек, Спиридон. Я, например, за время учебы сорок три школы поменял. Звучит?.. И друзья мои не меньше, а то и больше. И вот учебе в школе конец. Для: нас это праздник. А ты плетешь несуразное, даже обидно.
— Ну ладно,— глухо сказал Спирька,— поговорили и хватит. Пошел я. Бывай.
Гога, удивленный, смущенный, глядел ему во след. Пьяный, что ли? . Пожалуй. От Спирьки попахивало.
Телский неверными шагами взбирался вверх, из парка Навстречу ему шел ладный человек в форм' и фуражке с голубым околышем. Нестарый еще.
А был тот человек, ребята, отец Любы Фроловой!
Вот как иногда судьба зло шутит. Что стоило Спирьке подойти, рассказать!..
А девятнадцатого июня был в городе великий праздник. То есть великий не в том смысле, что весь город ликовал. Просто встретились вновь «три мушкетера». И радости было столько, будто не виделись они лет десять, если не больше. Гошиио предложение отметить послезавтра окончание школы на его выпускном вечере было принято с ликованием. Эркин привез и кишмиш, и вяленую дыню, и прочие сладости. Леша специально заезжал в Москву, разжился бананами и ананасами. Разумеется, таких «варягов» всякая школа рада была бы принять: знаменитые артисты, орденоносцы!
...Все в школе было торжественно. Замечательно было. Вышел на эстраду директор, сказал речь.
— У меня сегодня, друзья, тридцать шестой выпуск. Гимназистов в жизнь выводил. Реалистов. Потом учеников первой и второй ступени. И вот уже несколько лет — выпускников полной средней школы. Уходите вы в безбрежный мир. Встречу ли я вас еще?.. Как знать. Одно меня радует: идете вы прямой дорогой, без страха и сомнения. Завидую вам!..
Мушкетеры вышли в школьный сад.
Начались воспоминания. «Три мушкетера» искренне удивлялись, как это им удалось закончить десятилетку! Столько школ!.. Разные требования. Работа, отнимающая много часов... А вот закончили школу, черт возьми!
Прибежал новый приятель Гоги — Петька Рыбаков, взволнованно затараторил:
— Где же вы это, а?.. Там танцы, викторина... Там в последний раз в «Морской бой» играют... Там!..
Леша особенно как-то всполошился. Стал тащить друзей в актовый зал. Но не только чувство товарищества влекло его в украшенный бумажными гирляндами и вереницами разноцветных лампочек зал. Приметил там девушку — небольшого роста, худенькую, синеглазую, с вздернутым носиком, тронутым веснушками. Звали ее Рогнедой. Леша к ней не подходил, не разговаривал с ней. Он просто слышал, как обращались к пей подружки и приятели. И он долго не мог взять в толк, как же ее все-таки зовут. Одни кричали:
«Рога!» другие—«Неда». Наконец понял: Рогнеда. И не ошибся.
Они взошли в актовый зал, где в это время самодеятельный оркестр «рубал» фокстрот Цфасмана «Неудачное свидание». Длинноногий парнишка, смахивающий па железнодорожный семафор, не пел — докладывал:
С утра побрился и галстук новый
В горошек синий я надел,
Купил три астры,
В четыре ровно
Я полетел, я полетел!..
Леша с товарищами прислонился к стене. Вчерашние десятиклассники «выдавали» еще «тот» фокс!.. О! Они умели танцевать, Они просто скрывали от учителей свои таланты. А сейчас... Приятно было смотреть на пары, ловко исполняющие легкий ритмичный
Было Леше неуютно на душе. Рогнеды не видать. И вдруг:
— Девушка, позвольте пригласить вас...— Как из-под земли появилась Рогнеда. Это она Лешу приглашала, Лешу назвала «девушкой»!
Стыд-то какой!
А он, чудак, растерявшись, сказал:
— Пожалуйста!
Смех раздался, юный, безудержный смех.
А деваться было некуда. Леша, красный как рак, вышел вперед. Маленькая язвочка Рогнеда и взяла-то его так, как если бы она была мужчиной. Но тут Леша опомнился. Все переиграл. И они затанцевали. Кто-то пустил в них ленточкой серпантина, над головой лопнула хлопушка, осыпав пару бумажными разноцветными кругляшками. Рогнеда вдруг застеснялась, щеки ее стали пунцовыми, и бросилась вон из зала.
Вокруг вновь засмеялись. И Леша, не очень-то сознавая, что делает, тоже бросился в школьный двор.
Неда сидела на пенечке и всхлипывала. Леше стало не по себе. Парнишка, смущенно выкручивая модный галстук с огромным узлом, произнес удушливым голосом:
— Ты что, а? Я тебя ничем не обидел. Это ты... Девушкой меня назвала. Тоже мне придумала!
Она молчала. Но перестала всхлипывать. Сидела, потупившись, Н вдруг Лешка как-то особенно остро сообразил, какого дурака он ломает. Ему стало попятно, почему Неда всхлипывала. И ему самому захотелось реветь — во нее горло. Так бы вот сесть рядышком на пенечке и заголосить!..
— Я уезжаю,— произнесла Рогнеда.— Поэтому мне и грустно. Я еду в Ленинград.
— Я, может быть, тоже приеду в Ленинград.
— Правда?!
Леша промолчал. Какая там правда!.. Откуда ему знать, куда их аттракцион направят из этого города?
— Учиться едешь?— спросил Леша.
— Учиться.
Они помолчали. А потом как-то так вышло, что они, взявшись за руки, миновали школьный двор и тихо побрели к реке. Позади них в предрассветной сероватой мгле появилась малиновая полоска. Она все росла, ширилась, становилась светлее. И вот малиновый мазок, пронизанный золотыми стрелами, превратился в Восход Солнца!
Они дошли до реки. Оглянулись. Рассвет улыбался им.
— Как красиво,— тихо сказала Неда.
— Да.
Послышались торопливые шаги. Это Гога с Эркином разыскивали друга.
— Вот вы где, оказывается!—воскликнул наивно Гога.— А мы с Эркином с ног сбились...— Гога запнулся, получив от Эркина локтем в бок, смущенно засопел.— Вот... значит... Такие дела. Ну... мы пошли.
— Глупо как!—засмеялась Рогнеда.— Раз нашли — оставайтесь. Давайте вместе полюбуемся восходом. Прелесть какая!
— Да-да,— торопливо закивал Алеша.— Давайте вместе. Подумать только!.. Еще час назад мы были школьниками. Пока аттестаты не получили. И вот мы взрослые, окончательно и бесповоротно. Смотрите... Это ж первый восход солнца в нашей взрослой жизни!
Шумной гурьбой к реке спускались остальные выпускники школы.
А рассвет наливался красками, растворял темноту небес. Росная трава прямо на глазах стала просыхать. Запели птицы. Громадная рыбина выскочила из реки, с шумом плюхнулась, пустив по водной глади широкие круги. Мир просыпался, оживал, радовался жизни.