Трое в Песках

Никитин Юрий Александрович

— К бою! — велел Мрак хриплым голосом.

Из гнезда поднялась худая голая шея. Непомерно большая голова распахнула рот — беззубый, но огромный, как жерло печи. Еще два голых детеныша Змея лежали неподвижно, культяпки крыльев бессильно распластались. Змей тяжело рухнул на край гнезда, бревна затрещали, вонь стала невыносимой. Крепкие когти ухватились за каменный выступ.

— Прыгай! — велел Мрак страшным голосом. — Вон там нора!

Разрубив веревку, он скакнул вниз, сдернул за ногу Таргитая. Олег с Лиской спрыгнули с другой стороны. Ноги до колен погрузились

в зловонную жижу, от смрада звенело в ушах. За двигающейся шеей птенца виднелась темная расщелина. Мрак уже гнал туда пинками Таргитая.

— Берегись! — заорал он.

Коготь Змея отлетел под ударом секиры. Мрак упал, перекатился через голову. Секиру удержал, перекосился от боли — руки онемели. Таргитай добежал до расщелины, оглянулся. Олег и Лиска спешили, увязали в вонючей жиже с другого бока, а Мрак отчаянно отбивался от Змея — тот тянул когтистые лапы, пытался ухватить пастью. Мрак увертывался, отпрыгивал, падал, всякий раз бил острием либо по носу Змея, где уже текли струйки крови, либо по лапам — срубил два когтя.

— Мрак! — закричал Таргитай. Он выхватил Меч, кинулся к сражающимся.

Мрак пытался отступить к расщелине, но дорогу загораживал детеныш Змея: озверевший, голодный, увидевший сладкую добычу так рядом. Змей раздраженно пытался поймать маленького человечка лапой и одновременно пастью — из нее вырывались клубы сизого дыма. Мрак ударил секирой, рассек нижнюю губу, отпрыгнул, когтистая лапа обрушилась сбоку.

Таргитай заорал дурным голосом, набежал грудью, со всего размаха обрушил Меч. Страшно звякнуло, брызнули чешуйки. Лезвие прорубило кожу, из-под золотого острия чвиркнула зеленая кровь. Змей зашипел, отдернул лапу. Мрак лежал, вмятый в зловонную жижу, спина была залита кровью.

Таргитай одной рукой с усилием поднял неподвижное тело, ахнул — плечо и спину оборотня рассекли три жуткие раны.

— Олег! — закричал он отчаянно.

Волхв уже спешил — бледный, с вытаращенными безумными глазами. Лиска вскрикнула, ее меч со свистом прорезал воздух. Змееныш хрипло каркнул, обрушился на Олега, сбил с ног — еще трепыхающийся. Лиска выдернула меч из разрубленной голой шеи, спешно помогла выдраться из липких экскрементов.

Таргитай тащил бессильно обвисшего Мрака. Оборотень медленно приходил в себя, начал озираться, но секира осталась где-то в ворохе гниющих шкур. Он вяло попытался вернуться, Таргитай не пустил, над ними гремел раздраженный рев: отважная амазонка и волхв приняли гнев Змея на себя.

Таргитай внес Мрака, но щель оказалась просто нишей. Дальше была стена, палец не просунуть. Вдогонку обрушился удар, когтистая лапа со скрежетом царапнула скалу. Коготь задел Таргитая, сорвал шкуру и распорол кожу на плече.

Упали, а лапа, загораживающая свет, исчезла. Снаружи был рев, звон металла, крики. Верещала Лиска, Олег дрался молча. Наконец шум приблизился, в расщелину вбежала измазанная Лиска. Волхв вдвинулся спиной, в руках у него была секира Мрака.

Мрак сидел в луже своей крови, упершись в скалу спиной. Глаза были затуманены болью, а губы изогнулись в горькой усмешке.

Олег

обернулся — с расширенными глазами, бледный, с рассеченной бровью. Кровь заливала глаз, он раздраженно смахивал ее горстью. Секира, раньше облепленная экскрементами, теперь блестела, омытая красным. Темные капли срывались с лезвия, на каменном полу вспыхивали дымки.

— Выхода нет? — спросил Олег быстро.

Мрак с трудом разлепил посиневшие губы:

— На этот раз вляпались…

Олег стиснул губы, смолчал. Таргитай постанывал, пытался нащупать рану на спине — длинный порез, из которого обильно струилась кровь. Лиска, благодаря увертливости оставшаяся без единой царапины, хватала ртом воздух, задыхалась от вони. Лицо посинело, она уже натыкалась на стены.

Олег опустился возле входа на обломок, секиру подобно Мраку поставил между колен. Таргитай, кривясь от боли, сказал просяще:

— Олег, Мраку плохо… Помоги.

Голос Олега был посуровевшим — так волхв никогда не разговаривал:

— Тарх, скоро нам никто уже не поможет. А мешок с травами остался в дерьме.

Лиска молча села рядом. Дважды исполинская лапа пыталась протиснуться в щель. Олег бил секирой по когтистым лапам. Раздраженный рев становился громче, затем послышалось мощное хлопанье крыльев. Волной воздуха в щель загнало удушливый запах такой мощи, что Лиска охнула и сползла вниз.

В тишине слышно было только хриплое дыхание Мрака. Слабо постанывал Таргитай. Олег поднялся, сказал непривычно властно:

— Сидите, не двигайтесь.

Он исчез, секира осталась у входа. Из-под нее поднимались сизые дымки. Таргитай, поскуливая громче, пробрался к щели.

По опустевшему гнезду бродил Олег. Третий птенец лежал на трупах братьев, те издохли с голоду, пока Змей барахтался в смоле. Глаза всех троих были закрыты, из перерубленной шеи третьего птенца хлестала черная дымящаяся кровь. Олег, забрызганный нечистотами, нагибался, поднимал облепленные обломки дерева, куски истлевших шкур, отшвыривал, рылся в завалах грязи.

— Олег! — позвал Таргитай, голос его стал совсем сиплым.

Олег не услышал или не захотел — все с той же жутковатой медлительностью раздвигал гнилые бревна, нагибался, руки по плечи были облеплены нечистотами.

Таргитай пытался позвать Олега еще, но губы почти не двигались. По спине текла горячая струйка. Он с трудом повернул голову, чувствуя от слабости звон в ушах. Мрак сидел в той же позе, но руки бессильно лежали на полу. Лиска распласталась вниз лицом, ее маленькие ладошки зажимали рот…

Затем наступила тьма, а яркие искорки погасли одна за другой.

Стошнило, он поспешно повернулся вниз лицом, открыл глаза. Олег стоял над Мраком, щупал ему голову. Лиска сидела на полу — бледная, исхудавшая, с отчаянно вытаращенными глазами. Под ней была лужа, пахло кислым и горьким, словно ее вывернуло за неимением другого уже желчью.

Олег обернулся — непривычно посуровевший.

— Ожил? Собери мешки.

— Что с Мраком?

— Много потерял крови, — ответил Олег.