Трое в Таиланде, не считая собак
Шрифт:
— Почему вы так долго? Мы тут чуть с ума не сошли! — накинулась на неё заплаканная Кристина.
— А в чём дело?
— Вы уже десять минут как должны были утонуть!
— А-а-а, так мы же позже на десять минут нырнули. Мы… — по зардевшейся Кате стало предельно ясно, где и чем они с Сергеем занимались в эти неучтённые минуты. Она глянула на Лаптева, и он поддержал её своим скромным румянцем.
После погружений и связанных с ними стрессов я предложил искупаться по-настоящему, без резины во рту и баллонов на спине. Пляж Чалоклам встретил нас мягким белым песком. Также
— Фух, ну и жара! И вода совсем не освежила, чувствую себя варёной креветкой! — пробормотала Катя.
— А мне нормально. Как вспомню, что сейчас в Киеве снега по колено, так сразу и классно становится, — парировала Кристина.
Я не смог ей ответить, потому что не сводил глаз с Лаптева. Он рыл ямки посреди пляжа. Песок летел во все стороны. Вылитый терьер, ничего не скажешь. Размеренным, не вызывающим подозрений шагом я подошёл к Сергею и участливо поинтересовался:
— Что, мамаша? Лучок сажаете?
— Нет! Перед тем, как идти в воду, я закопал здесь ключ от бунгало. А теперь не могу найти!
— Хм. Мне всегда казалось, что, когда закапываешь куда-нибудь ключ, нужно на всякий случай запомнить место, где закопал! А вдруг этот ключ тебе ещё понадобится? Или я не прав?
— Артём! Ну, конечно же, я закопал его, привязавшись к местности! — огрызнулся Лаптев.
— И что это был за ориентир?
— Пальма. Вон та, которая изогнулась прямо над пляжем. От неё я отсчитал пять шагов в сторону вытащенной на берег лодки, закопал ключ, а сверху положил свои вещи.
— Ну так в чём проблема? Просто повтори всё это и откопай свой клад.
— Я бы с радостью! Но кто-то переложил мои вещи, а лодка уплыла! И я теперь вынужден копать траншею! По дуге с радиусом пять шагов от пальмы!
— Прям «Дети капитана Гранта».
— Не смешно. Лучше бы помог!
— Сбегать за лопатой?
Тут Лаптев поднял голову, увидел что-то в моих глазах, распрямился во весь свой крохотный рост и угрожающе зарычал.
— Ёлкин!
— Ладно, ладно, держи свой ключ. Надо же мне как-то развлекаться?
Пока я бегал по песку от разъярённого землекопа, Кристина с Катей вскарабкались на ту самую изогнутую пальму, и Миша принялся фотографировать «моделей», попутно давая установки.
— Закуси губу! Кристина, выгнись как скрипичный ключ! Катя, собери грудь в букетик! Отлично! А теперь вы — пантеры! Рвёте мясо зубами!..
Девочки старались как могли. Они так сладострастно изгибались, как будто у них был секс с камерой. Мне даже стало неловко.
Глядя на эту фотосессию, я подумал, какой бы вышел интересный бизнес: фотоателье, где можно сфотографироваться на фоне задника с достопримечательностями. И чтобы к фотографии прилагалась история с достоверными подробностями. Тогда любой желающий смог бы похвастаться друзьям несуществующими путешествиями в Индонезию, Бразилию и Антарктиду. В комплекте, конечно, должен предоставляться погреб, на время «путешествия», где человеку предоставят койко-место и доширак. Для мужей, опять же, хорошая тема. Жене сказал, что уехал на Камчатку
Мои размышления были прерваны звуковыми сигналами изо рта Макарова:
— Кри… Стой! Держись!!!
Его визави, увлёкшись гимнастическими позами, забыла держаться за пальму. В тот момент, когда я обернулся, всё и произошло. Кристина, размахивая руками, как баскетболист, блокирующий бросок противника, совершила короткий полёт навстречу земной коре. Контакт с поверхностью планеты хрупкая девушка обозначила одним, но громким и нецензурным словом, рифмующимся со словом «употреблять». Подбежавший Макаров приподнял её голову и, отбросив белые кудри со лба возлюбленной, спросил:
— Как ты, зайчик мой?
— Ничего страшного, Мишенька.
Она встала, припадая на одну ногу. У Миши на лице были все краски сопереживания. Катя зашмыгала носом, Лаптев мужественно обнял её за плечи. От всей этой идиллии меня чуть не стошнило.
Когда Кристина (стараниями массажиста Макарова) снова смогла передвигаться самостоятельно, мы решили перекусить. Катя предложила наведаться к «макашнице». Оказывается, так называют передвижные харчевни на колёсиках. Но я изо всех сил возражал, приведя аргумент, что от «макашниц» воняет жжёными носками. Это же адская санитария! Катя благоразумно отказалась от своего предложения.
— Сейчас бы щей навернуть или борща! — Миша мечтательно закатил глаза.
— Дома навернёшь. Где ты здесь найдёшь русскую еду? — простонал в ответ Лаптев.
— Вы уже неделю на острове кантуетесь, а до сих пор не знаете, что на Пангане есть русское кафе?! — внезапно ожившая Кристина нас удивила. Наверное, адреналин ещё не вышел. — Кафе называется «Френдс», и там вкусно.
— А вареники там есть?
— Да всё там есть: и вареники, и домашняя колбаса, и водка с селёдкой!
Тут я снова взял слово:
— Ребята, ну мы что, прилетели за тридевять земель для того, чтобы водку с борщом рубать?
— Да-а-а-а! — раскатисто, как на параде, ответили мне друзья. Пришлось смириться.
Не прошло и получаса, как мы входили в русское кафе «Френдс». Я ожидал какой-то похабщины с цыганами и косоворотками. Но всё оказалось гораздо милее. Внешне кафе было абсолютно интернациональным. Если не считать «перцовки» в холодильнике, а также русских и украинских флагов на стене за барной стойкой. Небольшой квадрат светлого зала был разделён на сидячий и лежачий сектора. Лежачий был чуть выше, с подушками и невысокими столиками.
За столиком сидячего сектора сидела испуганная скандинавская семья. Напугали их два пузана и тётка, которые наливались водочкой на лежачей стороне. Тост «За присутствующих здесь дам!» не оставлял сомнений в их национальной принадлежности. «Присутствующая дама» зарделась и поправила соломенную шляпу с розой. Её возраст приближался к критической стадии. Один мой друг описывал эту стадию так: «налившаяся солнцем вишенка, которую клюнул воробышек, и на ней запёкся сок». Подобные тётки называют друг дружку «девочки», а всех, кто моложе их, — «молодая дрянь».