Троецарствие. Том 1
Шрифт:
Учитель с усилием поднял руки, убрал с глаз разметавшиеся пряди и тяжело улыбнулся:
– Это уже не важно, обо мне не стоит беспокоиться. Есть же правда в Поднебесной.
Гнев Лю Бэя нарастал, он выхватил меч, чтобы ударить по арестантской повозке и разнести ее в щепки.
– Остановись! – приказал учитель. – Не смей трогать повозку!
Лю Бэй
– Лю Бэй! Не трогай арестантскую повозку! Я поступил, как честный человек, мне не в чем себя упрекнуть. Даже если мое дело будут разбирать в столице, я ничего не боюсь! А ты что же, еще не успел стать начальником уезда, а уже творишь беззаконие!
Скрежеща зубами от ярости, Лю Бэй тяжело вздохнул и вложил меч в ножны, не смея поднять глаза на учителя.
– Лю Бэй! Возможно, ты взлетишь очень высоко, но никогда не забывай – как бы высоко ты ни поднялся, какой бы пост ни занял, надо оставаться верным своим изначальным заветам, нельзя забывать, почему и зачем ты стал чиновником. Ты должен постоянно напоминать себе, что должен делать все только ради народа, только ради долга перед всей Поднебесной. Ты запомнил?
Лю Бэй поднял голову и увидел озаренное багряными бликами солнца лицо учителя: взгляд его был преисполнен твердой воли. Тогда Лю Бэй снова опустился на колени:
– Да, учитель! Я навеки запомню ваши наставления!
Гуань Юй и Чжан Фэй спешились и тоже бухнулись в ноги старику, а стоявшие позади них солдаты все как один опустили оружие и в почтении расступились, дав путь арестантской повозке. Смотря вслед удаляющемуся учителю, Лю Бэй еще более укрепился в своей воле служить народу.
Лю Бэй последовал наставлениям учителя и изо всех сил старался на новом посту. Прошло немного времени и дела в уезде Аньси наладились, люди стали жить в достатке и благополучии, а потому слава об этом уезде пошла по всей Поднебесной. Народ не мог нарадоваться на нового начальника, ведь он оказался не только мудр в управлении, но и близок к людям. Так в заботах прошел целый год.
Однажды в уезд с инспекцией прибыл особый сановник, говоря современным языком – инспектор по особым поручениям. Ему поручили проверить, как работают чиновники, есть ли случаи казнокрадства и взяточничества, не злоупотребляют ли власть имущие служебным положением и не притесняют ли народ.
Инспектор восседал на гнедом коне, на голове у него красовалась расшитая золотом шапка, огромный живот подвязан золотым поясом. У него было худое лицо с острым подбородком, а фигурой он больше напоминал толстую крысу, влезшую на лошадь. Прибыв в уезд, инспектор скривился и, не дав Лю Бэю и рта раскрыть, ехидно заявил:
– Эй, Лю Бэй! Сознавайся в своих преступлениях! Говори-ка, что ты наделал?
Лю Бэй от неожиданности замер, но вовремя опомнился и почтительно произнес:
– Не могу знать, господин, прошу вас просветить меня!
– Я сразу понял, что ты из числа бесчестных. Говори, сколько зерна и денег ты отобрал у народа?
Невозмутимый Лю Бэй спокойно приказал принести несколько больших сундуков, при виде
– Э-э-э, да я вижу, ты понимающий человек! Ха-ха-ха!
И снова не дав Лю Бэю и рта раскрыть, инспектор помчался открывать сундуки один за другим. Но что такое? Первый сундук оказался полным какими-то бумагами! Алчный инспектор еще долго рылся в бумагах, пытаясь отыскать в глубине хоть один золотой слиток, но все без толку. Он открыл второй сундук, и там – та же история! Следующий… и там ничего! От гнева у инспектора задрожал огромный живот, он погрозил пальцем Лю Бэю и вскричал:
– Какая наглость! Ты что же, Лю Бэй, вздумал меня провести? Зачем ты приволок мне эти бумаги?
– Господин инспектор, это документы и учетные записи, касающиеся дел, что я рассмотрел за год. Я специально приказал принести их вам на проверку!
– А ты хитер! Таких, как ты, я много повидал на своем веку! Стража, ко мне, схватить Лю Бэя и привязать к воротам. Народу скажите, что он погряз во взятках, притесняет простых людей, что его уже схватили и скоро приговорят! А те, кого он обидел, пусть сразу идут ко мне с докладом! Наверняка, охотников пожаловаться на него найдется немало!
Лю Бэя привязали к столбу около ворот уездной управы, вскоре вокруг столпился народ. Люди перешептывались, указывая пальцами на Лю Бэя. Инспектор, радостно поглаживая усы и прищурив крысиные глазки, ехидно смотрел на пленника.
Вдруг раздался громкий возглас:
– По какому праву связали начальника уезда Лю?!
Инспектор пришел в недоумение, а люди в толпе стали наперебой кричать:
– Почему схватили начальника уезда Лю? Правитель Лю – честный человек!
– Отпустите начальника уезда! Развяжите его немедленно! Свободу Лю Бэю!
Крики нарастали, гул испугал инспектора, он невольно попятился, а потом в бессилии закричал:
– Да… как… как вы смеете! Кучка смутьянов! Раз я сказал, что он виновен, значит, виновен! Стража, ко мне! Бейте его, бейте, пока сам не признается! А вы перестаньте его защищать, не то и вам достанется!
Удары кнута один за другим посыпались на Лю Бэя, боль казалась невыносимой, но он видел сочувствующие взгляды людей и не дрогнул. В эту минуту Лю Бэй глубоко осознал те чувства, которые испытывал его ни в чем не повинный учитель. Он до конца понял и смысл наставлений учителя – хранить кристально чистую совесть и твердую волю.
Тут к Лю Бэю на помощь подоспели братья. Чжан Фэй, видя избиение брата, от гнева так и подпрыгнул на месте. В мгновение ока очутившись перед инспектором, он громогласно прорычал:
– Как ты смеешь избивать моего старшего брата?!
Не дождавшись ответа, он схватил инспектора за воротник и отвесил ему три оплеухи. У инспектора подкосились ноги, не в силах дать сдачи, он лепетал:
– Кто… да кто ты… Да кто ты такой, что по… посмел… ударить меня?! – Он пустился наутек, но какая-то неведомая сила схватила его за воротник. Инспектор обернулся и увидел перед собой краснолицего де мона.