Трофей мажора
Шрифт:
– Она простит тебя, – не унимается он, вновь захватывая в плен мои губы. Сжимает в объятиях.
– Антон…
– Варь…
– Антон! Не распускай руки! – одергиваю его, когда он совсем переходит границы. Смеюсь. – Уже поздно. Мне пора спать.
– Хорошо, хорошо, – сдается. Ладони вверх поднимет. Губу медленно прикусывает, языком по ней скользит и ухмыляется. – Но… все же… я должен спросить…
– Что?
– Может быть, – хитро прищурившись, с какими-то странными интонациями насмехается. –
Явно что-то задумал.
– Что? – непонимающе моргаю.
– Пошалить?
Играет бровями и глядит в упор. Вычитывает меня всю.
– Антон! – кричу и отталкиваю его. Глаза распахиваю шире. Дышать начинаю активнее. Вспыхиваю похлеще костра в лесу. – Перестань!
– Давай, ты и я. Один на один, – вглядывается в мое лицо. – Я хочу… очень хочу… прямо сейчас… а ты?
– Антон, как тебе не стыдно предлагать мне такое? Я приличная девушка! И после нашего прекрасного свидания, я собираюсь лечь спать! В своей комнате! У себя дома! Одна! А ты… ты оставь эти пошлые намеки!
Уголки его губ дергаются. Во взгляде – миллиарды солнечных лучиков проносятся. Он еле сдерживает смех.
Ну что опять не так?
Что. Опять. Не так?
– Ты… о чем подумала неМалявка? – голосом до боли удивленным. Скрипучим. Севшим.
Я сглатываю. Вздыхаю.
Ну неет. В этот раз он меня не смутит. Сегодня мой день!
– А ты… о чем говорил? – приглушенно.
– О том и говорил. Ты и я, – голову склоняет, его глаза хищно темнеют. Покрывается радужка черными крапинками. – Будет горячая ночка. Ты же так этого хотела. Я согласен. И ты давно готова, я знаю. Пойдем ко мне.
– Антон! Нет. Сколько раз тебе повторить? Мы еще мало вместе! Я тоже тебя хочу … но… я не такая, пойми! – махаю ладошкой в лицо. Жутко жарко. Уф. – Ааа…
Он продолжает смотреть в упор, а потом, вдруг, начинает смеяться.
– НеМалявка, я про баскетбол, а ты про что? – говорит сквозь заливистый смех.
– Ч-что?
Что?
– Ты приглашала меня сыграть. Помнишь?
– Ч-что? К-когда?
– Я пробрался к тебе в спальню, сломал окно. Ты тогда сказала: Сыграем по-соседски. Я тебе не ответил, извини. Говорю сейчас – я согласен. Я очень хочу. А ты?
И продолжает улыбаться.
Наверное, я сейчас спелее самого спелого в мире помидора. Краснее самой красной в мире ягоды. Горячее смой горячей в мире сковородки. Ну… и так далее.
– Это месть за то, что я назвала тебя романтиком? – с горечью в голосе произношу. – Ты считаешь слово пошалим относится к игре?
– Конечно. Устроим шалость, побросаем мячик, разбудим соседей. Словно, мы маленькие дети. А по- твоему к чему это относится? О чем ты подумала? Ммм?
Хитрый. Бесчувственный. Дьявол.
– Ты победил. Я подумала другое, и я очень смущена.
Гордо
– НеМалявка, подожди! – со смехом разворачивает меня к себе. – Ты обиделась?
– Да! Хоть раз можно меня не позорить и не насмехаться надо мной? Вот, вот! Ты опять смеешься! Придурок!
– Ну что, ты Варь! Я пошутил, – обнимает. – Иди сюда.
– Признайся, что это не я все неправильно поняла! Это ты так специально сделал, чтобы я так поняла! И все мои неправильные мысли – это твои правильно составленные и правильно продуманные предложения!
– Оооо… Вот ты завертела, маленькая занудка, – ошарашено смотрит на меня. Сгребает в охапку, когда я хочу убежать. – Да. Да! Я признаюсь, я просто издевался, потому что люблю видеть, как ты краснеешь от смущения. Твои мысли – как открытая книга. Меня это люто вставляет. Подловила, неМалявка.
Уверенно ведет меня к воротам своего дома.
– Я не хочу к тебе!
– Мы сыграем партию в баскетбол. И пойдешь домой.
– Не хочу!
– Получишь подарок за игру.
– Даже, если проиграю?
– Ну, выиграть ты точно не сможешь, – бормочет самодовольно.
Фырчу.
– Так что ты там говорила? Ты меня хочешь?
Фырчу вдвойне.
Достает мяч и кидает мне в руки. Ну… как в руки. Я отскакиваю от мяча, как ошпаренная.
– Почему ты боишься?
– Он всегда прилетает мне в голову.
– Так происходит, потому что ты боишься. Доверься. Пока не начнешь доверять – тебе будет больно.
– А ты великий философ, как я погляжу! Больно мне, потому что он стукается о мой череп! – указываю пальцем на голову. – А не потому, что я ему не доверяю.
– Я имел в виду – довериться партнеру, – поправляет меня, наклоняясь за мячом. – Доверься мне, я никогда не сделаю тебе больно.
Я подвисаю, переваривая его фразу. Он часто говорит мне о доверии. Он ждет этого от меня. Для него это очень важно.
– Я не понимаю тебя.
Антон ловит мой взгляд и задерживает контакт. Не отпускает.
– Ты мне доверяешь? – спрашивает напрямую. Приглушенно. Сокровенно.
– Да, – медленно киваю.
Но сама не до конца верю в свои слова. Что-то внутри не дает. Не отпускает. Держит клешнями.
– Хорошо, – он отбивает мяч. – Иди сюда.
Мы играем около часа. Впрочем, это сложно назвать игрой. Даже во время этой тренировки, он постоянно старается прикоснуться ко мне. То со спины зайдет, уткнется носом в макушку, то сбоку приобнимет, то – будто случайно подтолкнув, ловит, прижимает к себе, а затем – целует.
– Где мой приз? – отодвигаю его от себя. – Ты обещал.
– Выбирай все, что захочешь, – говорит он.
– Все что угодно?
– Опять будешь просит бриллианты?