Трофей объявленной охоты

Орлов Алекс

– Да нихрена ты не понимаешь! – не согласился Головин. Его уже предупреждали, что честная система будет говорить ему все эти гадости, однако живые менеджеры понимали, что звезда доставки кует монету для них всех, а программа мониторинга была собрана программистами-идеалистами. И невозможно зарабатывать бонусы и сверхбонусы, работая лишь по восемь часов в день.

Каждые сутки Головин перерабатывал по три-четыре часа. Эту переработку и замечала умная программа, а потом озвучивала голосом, ни в чем не виноватой тридцатипятилетней

женщины.

Четырехполосное шоссе сменилось ухоженной частной двухполоской. Еще шестьсот метров и контакт с заказчиком.

Головин машинально коснулся очередного шедевра парикмахеров – его новая прическа называлась «лето в Равансоле. Август».

Равансоль – это город в паре сотен километров к югу. Там теплое море и штормы с бешеной скоростью ветра и выбросом морской гальки, летевшей быстрее пули. Но не в августе.

Капсула на предельной скорости выскочила на разворотный круг перед въездом во владении госпожи Эдиты-Жануарии, и сделав пару оборотов вокруг клумбы, остановилась напротив ворот из пластика с литыми фигурками авторской работы.

Из-за приоткрытой створки, улыбаясь, вышла хозяйка дома – особа с некоторыми следами увядания, но все еще достаточно привлекательная.

Рядом с ней не было никого и Головин облегченно перевел дух. Похоже все ограничится традиционной фразой: буоэнти мантифада! И потом маршрут домой – в компанию, где для него уже был припасен новый адрес, а за ним еще и еще. За «звездных» доставщиков велась борьба, которая отражалась в рейтингах онлайн-аукционов. Именно там заказчики платили немалые суммы, чтобы выторговать право доставки элитного стритфуда в указанное ими время.

При этом оплата заказов, выглядела копеечной по сравнению с суммами, которые толстосумы демонстративно выкладывали за позицию в рейтинге. Чтобы все видели и знали, что они могут себе такое позволить.

Хозяйка подошла ближе и Головин изобразил на лице, ни с чем не сравнимую радость, по крайней мере, именно так, по мнению инструктора по артистичности, эта самая радость должна была выглядеть. И пока этот номер вполне себя оправдывал.

Хозяйка уже приняла коробку с заказом и Головин набрал в легкие воздуха, чтобы произнести фирменную фразу, как вдруг на мощеной дорожке из зарослей золотистых роз показалась уже знакомая ему Анна.

– Не торопись! – сказала она, широко улыбаясь и Головин, забывшись на краткий миг, вновь попал под очарование ее красоты.

Правда, теперь Анна казалась ему лишенной прежней доброжелательности. Теперь ее взгляд, почти пронизывал его самого и даже доставочную капсулу.

– Ну нет, Ани! Ты не должна была выходить! Я выложила на аукционе кучу квадров, чтобы перекинуться с этим красавчиком парой слов на гарнэльском! Я три дня штудировала разговорник! – шутливо, а может и серьезно возмутилась хозяйка.

– Возмещу половину, Жени, извини, что вмешалась. Просто случайно увидела знакомое лицо.

– Вы знакомы?

– Он

привозил нам заказ. И кажется это было его первым заданием. Георг его тогда замучал демонстрациями своей коллекции железяк. Бедный мальчик был так озадачен!

– Так он говорит по-нашему? – искренне удивилась Эдита-Жануария посмотрев на Головина.

– Совсем немного, – качнула головой Анна. – В основном общались знаками, как это принято там у них в Гарнарии.

– А у них так принято? – еще более удивилась Жануария, переводя взгляд с Анны на Головина и обратно, при этом он из последних сил удерживал на лице выражение крайней радости.

Анна видела затруднения Марка и издевалась одновременно над ним, и над своей доверчивой приятельницей. Она намеренно напросилась в гости к Жануарии, узнав из результатов аукциона о времени прибытия Головина с заказом.

Конкретной цели у нее пока не было, однако куратор дважды за последнюю неделю связывался с ней и напоминал, что у нее перед ним обязательства. А все потому, что в одном из регулярных отчетов для него, она упомянула о странном поведении доставщика-курьера стритфудной компании.

Поначалу, как и следовало, тот пялился на Анну, запинаясь и с трудом подыскивая слова – это ее не удивило, так на нее реагировали, почти все мужчины и она бы пропустила этот визит, но Георг очень настаивал, чтобы к нему пригласили свежего человека – побеседовать. Он любил удивлять незнакомцев, потому, что знакомые восхищались им слишком уж заученно и неискренне.

Потом были какие-то пустяки, Георг, как всегда, старался выглядеть многозначительным и произносил умные слова. А потом мальчишка что-то там предугадал – возможно случайно, но Георг был сильно удивлен и тогда прозвучал термин «кубитное видение».

Анне это мало о чем говорило, но поскольку она составляла отчеты по записям разговоров Георга и его сотрудников, «кубитное видение» ушло в отчет для куратора.

Поначалу, этот отчет, как и прочие, канул в архивные бездны ее шефов, однако спустя неделю эта информация неожиданно «выстрелила». От Анны потребовали общения с новым курьером, чтобы лучше прояснить его личность. Правда теперь, сделать это было труднее, ведь он стал местной «звездой», вследствие чего к нему было привлечено повышенное внимание.

У него даже появился собственный шофер, который, без сомнения, сочетал и охранные функции.

Открыто напрашиваться на контакты, означало подставиться под освещение в «желтой прессе». Но о них с Георгом и так ходили легенды.

Одним словом, задача выглядела не такой простой. Пришлось навязываться в гости к Жануарии, что было не сложно. Той хотелось повторить успех самой Анны и заметно омолодиться. Никто, конечно, не знал настоящего возраста Анны, как впрочем и того, что ее цветущий вид являлся успехом не только методики Георга, но в не меньшей мере ее теперешних кураторов.