Трофей
Шрифт:
Насколько тщеславнее он может стать?
Джессика находит единственный пустой столик в баре и ведет нас к нему.
– Сюда, садитесь, я пойду и принесу вам...
– Мне ничего не нужно, - говорю я, и она посылает мне скептический взгляд.
– Я сегодня за рулем.
– Сэм Адамс (Суперкрепкое самое дорогое в мире пиво – прим.пер.),– говорит Лукас неестественно глубоким голосом, так что я тихонько фыркаю.
Джессика усмехается, наклоняя голову и немного нагибаясь, в попытке получше разглядеть его лицо. Когда
– Это не сработает, - предупреждаю я его, и он поднимает на меня взгляд.
– Конечно, нет. Это никогда не срабатывает.
Чувствуя, как у меня начинает разгораться внутри жар, я рассматриваю его. Он так полон противоречий. В одну секунду Лукас говорит о том, что хочет мира и покоя, а в следующую жаждет поклонения, исходящего от его мира, его славы. Это вызывает у меня головокружение. Когда я набираюсь мужества ему об этом сказать, он усмехается.
– Я просто хотел немного покоя, чтобы завершить свой сольный проект, и у меня...
– его голос стихает, и Лукас пробегает пальцами по вырезанному на столе сердцу.
– У тебя что?
Поднимая ко мне свои карие глаза, он говорит едва уловимым голосом:
– Я написал достаточно чертового материала для этого проекта всего лишь за последние несколько дней, этого хватит на два или даже три альбома.
– Ох... Я понимаю.
– Нет, не думаю, что ты действительно понимаешь.
Смущенная и уставшая от этой игры слов, я меняю тему, интересуясь его причинами приехать сюда сегодня.
– Зачем рисковать тем, что тебя могут узнать и будут доставать фанатки просто ради того, чтобы увидеть выступление кавер-группы?
– Как вижу, ты так и не погуглила.
Я качаю головой.
– Это не было приказом, сэр.
У него на лице расплывается улыбка, и откидывая голову назад, он смеется. От созерцания его эмоций, по моему животу распространяется тепло.
– Боже, ты такая невыносимая, это сводит меня с ума, - он успокаивается и откидывается на спинку кресла, рассеяно глядя по сторонам.
– Когда я учился в старшей школе, у нас со Синджин Филдс и Уайтом МакКреем была своя ужаснейшая кавер-группа. Вот так мы и открыли в конце концов себя как музыкантов и Силлу.
Силла. Почему я чувствую прилив ревности всякий раз, как слышу или вижу ее имя? Это нелепо, потому что мы с ней никогда не встречались, все, что мне известно - это то, что они с Лукасом друзья. Что именно слово "друг" влечет за собой в данном конкретном случае, я не уверена, и не то, чтобы хочу это когда-нибудь выяснять.
– Так ты здесь, чтобы открыть талант парня Джессики?
– спрашиваю я.
Он пожимает плечами и поправляет меня:
– Я здесь, чтобы сказать им, что я их ценю, - его брови сходятся на переносице.
– Но следует признать, что они реально охуенные, и я не возражаю, чтобы они стали успешными за счет нескольких моих песен и фанатов.
Напиток Лукаса скользит по столу, и он поднимает взгляд, встречаясь с любопытными глазами Джессики.
– Я знала, что это
– До или после того, как ты подслушала наш разговор за последние несколько минут?
– требует Лукас, делая огромный глоток пива.
Естественно загорелая кожа подруги заливается румянцем, но она быстро справляется с собой, возвращая душевное равновесие.
– Простите за это, но... Блин, Вы же Лукас, чертов Вульф. И Вы в баре моих родителей, сидите за столом со мной. Я сейчас с ума сойду!
– она произносит его имя почти что благоговейным шепотом, чем вызывает его сногсшибательную улыбку. Поворачиваясь ко мне, Джессика обвиняет.
– Ты не сказала мне, что знаешь его.
– Он - мой босс, - бормочу я.
– Твоя работа включает в себя поход с ним в бар в 10 часов вечера? Гм... Мне тоже нужно стать костюмером. А то я занимаюсь видно чем-то не тем, я...
– она прикусывает нижнюю губу.
– Вы сыграете сегодня, пожалуйста?
– Подожди, он...
– начинаю я, но Лукас посылает мне предупреждающий знак.
– Черт, да.
У меня не остается выбора, как последовать за ними через толпу к передней части бара, где прямо сейчас группа исполняет песню "Удача, которую ты растерял." Джессика подпрыгивает, нетерпеливо ожидая, пока ребята закончат. И как только звучит последний аккорд песни, она машет басисту, чтобы тот подошел к нам. Подойдя, он наклоняется и пытается ее поцеловать в губы, но Джессика качает головой, слишком возбужденно начиная ему что-то рассказывать. Я наблюдаю за тем, как быстро движутся ее губы, когда она указывает на нас с Лукасом.
Глаза ее парня расширяются, клянусь вам, как минимум раза в три. После того как он справляется с собственным шоком и неверием, парень кивает и пересекает сцену, намереваясь обсудить все с остальными участниками группы. В какой-то момент, мне удается четко расслышать, как один из них говорит:
– Охренеть, блядь, да.
В секунду толпа доходит до безумия, гадая, что же происходит, почему группа перестала играть так рано, но потом фронтмен кавер-группы снова подходит к микрофону. Он усмехается, когда дрожащим голосом представляет Лукаса всего одной емкой фразой:
– Народ, у нас тут настоящий Лукас нахуй Вульф!
На мгновение все присутствующие замирают, недоумевая насчет всего происходящего, крики стихают, сменяясь на бормотания и ропот. Но как только Лукас запрыгивает на сцену, беря гитару у фронтмена и завораживающе поднимая голову, все звуки стихают и тишина в зале становится ошеломительной. Лукас объявляет песню "Снова ты" и начинает играть вступление.
Ники, гигантский сварливый вышибала с еще одним охранником, по просьбе Джессики, направляются к сцене; но никто из фанатов Лукаса, как ни странно, не пытается наброситься на него или что-то в этом роде. Все в зале, включая и меня саму, просто очарованы музыкой.