Троглодит

Щепетов Сергей

– Вы меня не так поняли, Юрий Федорович! – прижал я руки к груди. – Я ничем не торгую. У меня было немного товаров, я их раздал в качестве подарков местной знати. У меня совсем другие задачи!

– Это какие же? – нахмурился офицер.

– Наверное, следует рассказать мою историю с начала. Как отпрыск старинного рода сибирских дворян, в отрочестве я был направлен для обучения в стольный град Санкт-Петербург. Позже переехал в Англию, где обучался медицинским, историческим и философским наукам. Однако отсутствие средств не позволило мне закончить курс. Зная мой интерес к жизни диких народов,

господин Свенсон предложил мне отправиться на архипелаг Александра с одним из торговых кораблей. Его интересует здешняя пушная торговля, целесообразность вложения средств в создание факторий на этих островах.

– Вот как! – вскинул бровь Лисянский. – Фактории, говорите?! А известно ли господину Свенсону, что это – земля российского владения?

– Да-да, господин капитан-лейтенант, конечно, известно, – заверил я, совсем не будучи в этом уверен. – Кроме прочего, мне поручено обсудить вопросы организации торговых баз с руководством русских промышленников. Господин Свенсон, глядя из Лондона, не усмотрел серьезных препятствий для делового сотрудничества. Впрочем, по-моему, необходимость в этом отпала.

– Это почему же?

– Видите ли, господин капитан-лейтенант, мое пребывание здесь позволило ознакомиться с нравами местных жителей, изучить их язык. В итоге я полностью уверился в том, что организация сети факторий, как это сделано в иных местах Америки, здесь невозможна. Краснокожие постоянно воюют друг с другом, заключают союзы, создают коалиции. Ситуация все время меняется: бывшие враги становятся союзниками, а друзья – врагами. В такой обстановке склады с товарами неминуемо будут разграблены, а служащие истреблены. Если, конечно, за всем этим не будет стоять военная сила. Моя миссия выполнена, и я бы хотел вернуться на родину. Отчет для компании вполне можно переслать в Англию из Петербурга, не правда ли?

– М-м… Не знаю на счет Петербурга, но в Петропавловскую гавань или в Охотск мы, наверное, могли бы вас доставить.

– Честно говоря, не уверен, что хотел бы оказаться в Охотске или, тем более, на Камчатке. Но я чувствую, что сейчас вы очень заняты. Может быть, мы обсудим это позже?

– Да, пожалуй, – сказал Лисянский, вновь поднимая подзорную трубу. – Так вы знакомы с фортификациями индеанов?

– Более или менее. Но на этом берегу я оказался вчера. Раньше я обретался в Стикин– и Кейк-куанах.

– К сожалению, мне это ни о чем не говорит. – Он подал мне трубу: – Гляньте!

Я стал рассматривать берег: у воды, как обычно, камни, потом трава и кусты, а наверху лес, лес, лес. Я вел подзорную трубу, пока не наткнулся на обширный просвет в зарослях. И в этом просвете вдоль начала склона красовался забор. Точнее частокол. Оценить размеры этого сооружения было трудно, но оно явно было фундаментальным – не из жердей, а из полновесных стволов.

– Угу, вижу, – сказал я. – Это, наверное, то, что они называют Крепость Молодого Деревца. Выглядит солидно. А еще говорят, что дикари ленивы, что они не любят работать – смотрите, столько деревьев натаскали!

– Да, это меня заботит, – пробормотал офицер. – Кажется, за этим тыном собралась масса народа.

– Так они что, будут там обороняться?! – деланно изумился я.

– А вы

как думали?! – смерил Лисянский меня взглядом. – Пока вы спали, Александр Андреевич дважды вступал с ними в переговоры. Они все обещают и ничего не делают. Говорят, что не хотят воевать, но сдаваться, похоже, не собираются. К тому же они неплохо вооружены.

– Что-то не пойму, Юрий Федорович, – развел я руками. – У вас на борту четырнадцать орудий, из которых можно проламывать каменные стены. Что для них деревянный частокол?!

– Четырнадцать? – переспросил Лисянский и задумчиво уставился на меня. Потом достал из кармана небольшой предмет со шнурком и покрутил его на пальце. – Откуда такие сведения?

Не то, чтобы у меня внутри похолодело, но в области желудка стало тошно и обидно: «Опять я прокололся, дур-р-рак! У него же в руке свисток! Сейчас ка-ак свистнет, и вся наличная команда на меня навалится. Я их раскидаю и прыгну за борт. Там меня и расстреляют…»

– Юрий Федорович, это судно я видел еще в Англии. Оно тогда называлось «Темза». Кто-то из русских промышленников приценивался к нему, и меня пригласили в качестве переводчика. Правда, торг так и не состоялся, но я запомнил, что штатное вооружение составляет четырнадцать орудий. Вы решили увеличить их количество?

– Нет, – сказал Лисянский и убрал свисток. – Пришлось уменьшить – два отдал на компанейские суда.

– Тем не менее, я не вижу, что может здесь противостоять вашей огневой мощи. Индейские ружья?

– Увы, господин агент, нам в каком-то смысле противостоит натура. Правитель Баранов настаивает на решительных действиях, но глубины…

– Что, глубины?! А-а, отсюда слишком далеко стрелять, да? – Лисянский бросил на меня такой презрительный взгляд, что мне стало стыдно: – Простите, господин капитан-лейтенант, но я человек штатский, в баллистике не сведущий!

– Ну, так и не суйся… – пробормотал офицер, как бы сам для себя, но явно в расчете на собеседника. Невольно вспомнились многочисленные литературные свидетельства спеси русского офицерства, унаследованной с петровских времен. Мне многое захотелось ему сказать в ответ, но я сдержался: – Господин капитан-лейтенант, а пристало ли вам и кораблю вашему – с Андреевским флагом на мачте! – вмешиваться в разборки промышленников и инородцев? Кто-то кого-то обидел, кто-то что-то кому-то… Может, без вас разберутся?

– Что-о?!

– Вы же боевой офицер флота Его Императорского Величества! Что вам эти дикари и купчишки? Договорятся уж как-нибудь…

Похоже, мои не слишком-то обдуманные слова угодили в какую-то болевую точку. Надменный невозмутимый офицер вдруг взорвался, словно мальчишка:

– Да…! И…! Сколь можно честь российскую в дерьме полоскать?! И этот туда же, ….! Уж полвека как море это наше и земля тут наша! А хозяйничают здесь американы проклятые! Вон они – псы позорные – так и рыщут! Люди наши едва-едва за землицу ухватились, обживаться начали, так на тебе! Дикие крепость сожгли, людей перерезали! Да тьфу на них – в порошок сотрем, чтоб впредь неповадно было, ублюдки, …, клоуны!.. Баранов государево дело творит! Он державу крепит – один против всех стоит на рубеже Отечества! И помогать я ему буду всей силой!!..