Трои?ная угроза
Шрифт:
— Ты думаешь, это был кто-то из твоих знакомых?
— Или кто-то, посланный моими знакомыми.
— Ты не разглядел этого парня?
— По-моему их было трое. Может и больше. Всё как в тумане.
Мой телефон снова звонит.
Тай: Я буду считать это отказом. Будет жутко, если я попробую ещё раз завтра?
Я всё ещё не отошла от папиных слов. Форд привел с собой друзей? Брата? Он упоминал о нем. По правде говоря, я мало что знаю о Форде. Я не знаю, с какими людьми он общается и каковы его мотивы
Хотя утром мы не занимались тем, чем обычно занимаются друзья.
Его пальцы были внутри тебя, девочка.
Он заставил тебя кончить.
— Ты ответишь бедному парню? — спрашивает папа, жестом указывая на мой телефон. — Не заставляй его ждать.
Я медленно киваю и набираю ответ.
Я: Хорошо.
Тай: Хорошо… что? Попробуем ещё раз завтра?
Я: Хорошо. В смысле, мы назначим свидание.
Он посылает мне кучу улыбающихся смайликов, явно довольный таким ответом. Я бы улыбнулась в ответ, но не могу, пока папа смотрит на меня. Как будто обрекает меня на неудачу. Если бы он только знал. Сегодня утром я с треском провалилась. В любую минуту этот провал может появиться у меня дома, и кто знает, какая катастрофа за этим последует.
Тай: Я еду на мероприятие, на котором меня заставляет присутствовать семья, но когда вернусь в город, я напишу тебе насчет свидания. Передай своему отцу, что я надеюсь, что он поправится в скором времени.
Я: Без проблем. Пока.
Я поднимаю подбородок и встречаю испытующий взгляд папы.
— Он взволнован и надеется, что тебе скоро станет лучше.
В комнате воцаряется тишина. Сандра больше не раздает приказы. Вокруг тихо, не считая стука моего сердца, который, кажется, отдается эхом в моих ушах. Я ерзаю на своем месте, ненавидя себя за то, что сейчас чувствую себя незащищенной.
Видит ли он, что написано на моем лице?
Что случилось сегодня со мной и Фордом?
Раздается звонок в дверь, и я подпрыгиваю. Тревога когтями впивается мне в грудь, сжимая горло и лишая меня возможности дышать. Мое лицо пылает, выдавая меня. Всё так чертовски очевидно. Папа, который никогда и ничего не пропускает, наблюдает за мной прищуренными глазами.
— Это всего лишь свидание с мальчиком из влиятельной семьи, милая. Не предложение руки и сердца. Ты всегда будешь моей маленькой девочкой. Ничьей больше. Только моей.
Этот собственнический, угрожающий тон убивает во мне всё желание жить.
Выхода нет.
Глупо было даже надеяться.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Салли
?
Кто-то взрывает мой
Ради всего, блять, святого.
Выйдя из лифта, я отпускаю переноску с шипящей кошкой и достаю телефон из кармана. Это Спэрроу. Иногда он может быть раздражающим, словно чертова женщина.
— Что? — спрашиваю я, раздражение так и сквозит в моих словах. — Я вроде как занят.
— Ага, — огрызается он. — Знаю. Я звонил тебе всего пятнадцать раз.
— Что случилось? Мама в порядке?
Он вздыхает.
— Уверен. Она в тюрьме, а не мертва. Нет, всё ещё хуже. Это Скаут.
Моя кровь холодеет. Скаут сегодня пошел в университет вместо Спэрроу. Поскольку Скаут не отвечает на звонки, я был в напряжении, гадая, как всё прошло. Я имею в виду, что он был в кампусе университета, так что, конечно, он не мог попасть в слишком большие неприятности.
— Он что-то сделал. Я не знаю что, но это плохо. — Спэрроу ругается и тяжело дышит в трубку. — Она велела, чтобы я больше никогда с ней не разговаривал.
— Блять, — ворчу я. — Она сказала почему?
— Я спросил её, что случилось, и она ответила: «Ты случился».
— Ты разговаривал со Скаутом?
— Он не отвечает на звонки.
— Я уверен, что он просто вел себя как придурок. Всё в порядке.
— Чувак, она меня заблокировала.
— Могла ли она узнать, что её отца избили мы? Он мог ей рассказать?
— Зная Скаута, всё возможно. Как ты думаешь, он мог причинить ей боль?
Вспышки прошлого быстрой чередой проносятся у меня перед глазами. Я не позволю ему снова пойти по этому пути. В прошлый раз мы были сопутствующим ущербом. Это для него закономерность — быть одержимым кем-то, кого он не может иметь. Всё заходит слишком, блять, далеко и, в конце концов, нас просто уничтожают. В этом случае Александр Крофт способен сокрушить нас, как это сделал Уинстон Константинов.
— Я выясню, — заверяю я его. — И всё исправлю.
Он испускает долгий, облегченный вздох.
— Спасибо.
— Тем не менее, у меня есть вопрос.
Мгновение тишины, а затем легкая нерешительность в его голосе:
— Давай.
— Зачем ты разговаривал с Лэндри?
— Что ты имеешь в виду? Это наша работа.
— Не переписываться или разговаривать по телефону. Твоей задачей было общаться с ней в университете. Ничего больше. Ты не сказал мне, что разговаривал с ней и по телефону.
— Это не так уж важно, чувак.
— Важно, потому что я должен убедиться, что моя часть истории сходится с твоей. Чертовски неловко, когда я говорю чушь или делаю дерьмо, которое противоречит тому, что делал ты. Почему ты держишь свои отношения с ней при себе? Я рассказываю тебе, что происходит, когда я нахожусь у неё дома. Я просто не понимаю, почему ты не делишься тем, что происходит, когда ты с ней.