Троица

Иггульден Конн

В центре королевской армии был виден Бекингем, который в эту секунду свалился с коня. Туда же ринулся Эдуард Марч, круша скопление латников щитом и мечом. Не спуская глаз с упавшего герцога, он наотмашь рубил встречного и поперечного, а двоих или троих повалил ударами щита. С темными от ярости глазами они пытались встать, но подоспевший с мечом Джеймсон не дал им поквитаться за допущенную молодым великаном бестактность. Уорик все еще находился оттуда в дюжине шагов, когда Бекингем поднялся на ноги и снова поднял меч. Обезображенное лицо герцога было скрыто под забралом, а судя по тому, как он прижимал левую

руку к боку, у него были сломаны ребра.

Эдуард ждал, обе руки держа на рукояти меча.

– Вы готовы, милорд? – кивнув, приглушенным голосом спросил он из-под шлема.

Бекингем в ответ чуть склонил голову и спустя секунду был уже мертв. Своим двуручным мечом Марч рубанул герцога по плечу, вмяв лопнувший под ударом наплечник глубоко в тело. Видя, как Марч, наступив Бекингему на грудь, обеими руками выдирает застрявший меч, Уорик прошел дальше. Кое-кто из людей короля хотел сдаться, но Уорик, завидев на расстоянии сине-желтые знамена Перси, не стал снимать притороченный к бедру рог. Смертоубийство продолжалось повсюду. Уорика Марч нагнал в забрызганных кровью доспехах, а рядом с графом угрюмой гордостью улыбался его подручный. На глазах у Уорика Эдуард снял шлем и провел ладонью по слипшимся от пота волосам.

– Видел, как я Бекингема порешил? – спросил он.

– Видел, – ответил Уорик.

Вообще Хамфри Стаффорд был ему симпатичен. Пожалуй, он заслуживал лучшей доли, хотя бы за беспорочность службы. Но уж так сложилось. В Англии на этот год едва ли есть удалец, что мог бы выстоять с мечом против Марча.

– А Эгремонт на мне, – сказал ему Уорик.

Марч склонился в куртуазном жесте, словно бы уступая сюзерену дорогу, но в мгновение ока крутнулся в тот момент, когда Джеймсон сразил мечом бегущего на них человека, прорубив ему кольчугу. Марч рассмеялся, хлопнув молодчину-кузнеца по плечищу, и в этот момент снова напомнил Уорику мастифа из Кале. Прервав на этом разговор, Уорик прошел сотню ярдов побоища, держа путь на флаги с цветами Перси, которые с его приближением неожиданно покачнулись и упали. Уорик выругался, расталкивая кентцев.

– Эгремонт мой! – провопил он во внезапном испуге, что по какой-нибудь причине не сумеет свершить месть над врагом своей семьи. Его люди отодвинулись, открывая шестерых рыцарей в доспехах, окруживших своего лорда. Томас Перси стоял, держа руку на рукояти меча и используя этот момент для отдыха.

– Ричард Невилл! – подняв забрало, крикнул он со злым весельем. – Простолюдин, что был когда-то графом! А что это возле тебя за тролль, а, Ричард? Иль это просто дуб?

– Дай я его прибью, – прорычал Марч.

– Дам, – отозвался Уорик. – Но только если я упаду. Не раньше.

Он был все еще свеж: рубиться всерьез ему не давали передние ряды. До Уорика неожиданно дошло, что он где-то потерял свой щит. Выставив руку, он получил его от кого-то из своих людей и натянул ремни на предплечье. Тяжести от доспехов не ощущалось, и он чувствовал себя уверенно, хотя лорд Томас Эгремонт был известен своей опытностью.

Лорд Перси шагнул Уорику навстречу. Стоящие рядом помятые рыцари желанием длить борьбу явно не горели: и так уже в окружении. Суровое безмолвие этого средоточия боя, казалось, подчеркивалось тем, что вокруг сладко и беззаботно заливались по всему полю птицы. Словно проникшись ощущением бессмысленности

всей этой резни, те, кто сражался, разошлись, а ратники короля побросали оружие, предпочтя гибели поражение.

– Может, сдашься, Томас? – поинтересовался Уорик. – День-то, похоже, за нами.

– Да будь и так, неужели ты бы принял мою сдачу?

Уорик, скептически улыбнувшись, покачал головой:

– Пожалуй, нет. Точно нет. Просто любопытно было: а вдруг ты попробуешь.

Вместо ответа Эгремонт скинул забрало и резким выпадом ударил Уорику по щиту – раз, и другой, и третий, – оттесняя противника назад. Он был напорист и быстр, этот лорд Перси, хотя четвертый удар вышел уже как-то вскользь, а сам он пошатнулся. Уорик выбил у него щит и сделал в боку доспеха внушительную вмятину.

Эгремонт, ахнув под забралом, пал на одно колено. Уорик ждал. Повременив, Томас молнией вскочил с земли и ударом снизу чуть не вышиб у противника щит, расщепив ему край. Ответный удар Уорика пришелся ему в то же место на боку, окончательно пробив пластины.

Эгремонт снова упал на колено, шумно, с сипом переводя дыхание. Во второй раз он поднялся уже со стоном, заметно покачиваясь и прикрывая бок рукой. Уорик рубанул его сбоку по шее. Томас Перси рухнул плашмя, лицом вниз, и шлем его вжался в траву. Лишь тогда взгляду Уорика открылась кожаная рукоятка кинжала, вонзенного меж спинными пластинами доспеха. Еще до поединка из Эгремонта каждую секунду струилась кровь, и он, безусловно, чувствовал, как вместе с ней из него уходят силы. Больше Эгремонт уже не поднялся, а шлем с него сорвал и откинул Эдуард Марч, обнажив безжизненное, меловое лицо в синяках.

Тогда Уорик огляделся, вбирая глазами брошенные мечи и наваленные всюду груды трупов. Сердце гулко стучало, и он тоже снял шлем. А подержав, высоко его подкинул, разразившись победным воплем. Мгновенно подхваченный сотнями кентских молодцов, этот оглушительный, по-звериному хриплый рев раскатился, казалось, на многие мили.

Уорик обернулся к Марчу с ощущением: что бы тот сейчас ни брякнул, настроение все равно не будет испорчено.

– Ну что, к королю? – с пониманием ловя этот взгляд, хохотнул Марч.

– Ну да, – кивнул Уорик. – К нему.

Оба разом повернулись туда, где возвышался королевский шатер.

Король Генрих, оказывается, все так и сидел в полумраке под своим пологом. Доспехи он каким-то образом снял, и теперь на нем поверх шоссов была лишь длинная черная котта. Не было и украшений, кроме ажурного королевского креста на золотой цепочке. Пригибаясь под пологом, Марч поразился мысли: и этот человек – монарх – все это время сиднем сидел в тишине, когда рядом гибли тысячи его подданных.

– Ваше величество? – подал голос Уорик.

Убедившись, что рядом нет ни стражи, ни даже слуг (разбежались решительно все), меч он убрал в ножны.

Генрих хмуро поднял голову.

– Вы меня убьете? – с гордой томностью спросил он. – Поднимете руку на государя? – Было видно, что его бьет дрожь. – Прольете монаршую кровь?

– Да надо бы, – делая шаг вперед, сказал Марч, а когда Уорик ухватил его за предплечье, гневно обернулся. Физически стряхнуть с себя руку Уорика он мог запросто.