Тролль
Шрифт:
— Великолепие природы… — выдохнул Дбалин, протёр запотевшие очки.
— Вот что-что, а подобное в моём борделе ни за какие коврижки показывать не будут, — фыркнул Филин.
Амарилль и Бай хранили стратегическое молчание.
— Присмотритесь к движениям самца, — начал Дбалин.
— Братишка, ты переходишь границы.
— Не перебивай. Самец овладевает самкой размеренно, неторопливо, экономит силы, ведь представительницы вида «горные тролли» способны зачать только в случае продолжительной стимуляции, в среднем равной двум-трём часам. И это первая, так
— Не пройдёт и получаса как здесь окажется полиция, — предупредил Филин. — Надо согнать их!
— Тут мы встречаемся со второй преградой. Перед нами тролли, уважаемые господа и дамы. Каменнокожие, освирепевшие в брачный период и, если приглядеться, то значительно крупнее даже Бая. После недавнего подвига от Амарилль магической помощи ждать точно не придётся. Хотя можно было выколдовать иллюзию кучерявого карлика с волосатыми ногами — не знаю почему, но учёные мужи как один твердят, что дикие тролли их боятся, как смерти.
— И всё-таки я могла бы…
— Вряд ли, Амарилль. При всём моём уважении, ты уже чуть не выхаркала лёгкие во сне. Забудь. Что же насчёт преграды, то в прямом противостоянии мы не выстоим, но есть ещё один вариант — играть по правилам природы, leges naturae.
Бай, как будто чувствуя, к чему клонит Дбалин, попытался зарыться лицом в куст полыни.
— У нас есть Бай, который может вступить в конфронтацию с самцом и попросту отбить территорию.
— И самку, — добавил Филин.
— Не исключено. Бай, ну так что? Хотя, признаться, вариантов у тебя и нет. Ты же, помнится, сам хотел приключений и великих свершений? Вот и настал час свершить одно.
— Я не уверен…
— Не волнуйся, Бай, если подойти к делу с умом, то получится даже избежать драки. Primo, в соперничество самцов самка точно не будет вступать. Secundo, ритуальные битвы любых самцов, не исключая даже людей, чаще всего сводятся к банальнейшему позёрству и принципу «а у кого больше».
Бай промолчал, Филин глухо загоготал.
— У кого больше масса тела, пышнее шерсть, — продолжил Дбалин. — Кто занимает в пространстве больший объём. Оголяться не надо.
— Но ты сам сказал, что я меньше его.
— Взберись на Дестриэ, укройся плащом, — предложила эльфийка.
— В самом деле, — поддакнул Дбалин. — На своём пони ты точно не оставишь шансов враждебному самцу. Самое главное — не поддаваться панике и выдерживать зрительный контакт, ну и по возможности рычать.
— Представь, — сказал Филин, — что эта грудастая уродина — прекрасная дама, попавшая в лапы к разбойнику с длинным мечом. Я сотню раз слышал подобные баллады, в них просто всё самое пикантное описывали символично, а размер достоинства передавали через описания остроты того же меча.
— Хорошо. Я попытаюсь. Но будьте рядом со мной, пожалуйста.
— Будем, — шепнула эльфийка.
Чудо тем временем продолжалось. Самец явно вошёл во вкус, а вот самка приустала после сытного ужина, легла на спину, но, чтобы не обесценивать труд партнёра, развела ноги. Впрочем, ровно настолько, насколько нужно. Бай различил эту натуралистичную
— Он улыбается? — спросила Амарилль, идущая позади. — Почуял родственника?
— Жутко как-то, — признался Филин.
— У дикарей не существует улыбок, — менторским тоном произнёс Дбалин. — У них существует только оскал.
Глаза тролля наливались кровью, а «улыбка» всё ширилась-ширилась. И так кажущееся каменным лицо стало ещё грубее. Неожиданно массивная пасть раскрылась, раздался оглушительный крик. Испуганные вороны сорвались с веток. Самка тут же вскочила, Бай остановил Дестриэ.
— Что мне делать?
— Кричи! — ответил Дбалин.
— И не отводи взгляд, — поддакнул Филин. — Не кажись слабым. Стань больше!
Бай поднял руки, растягивая ткань плаща, словно громадная чёрная птица. Как ему показалось, грозно взглянул на соперника и закричал, правда, не так эффектно:
— Уйди! Прочь! Вон! — На последнем слове у него сорвался голос, ушёл в хриплый писк. — Ты, уродище!
Тут же раздался второй крик, более громкий и жуткий, напугавший не только птиц, но и полёвок. Самка прикрыла лицо руками, самец ещё больше припал к земле, вздрогнул и Бай. Нечеловечески дико орал Филин. На кульминации, правда, закашлялся. Эффекту это нисколько не помешало.
— Аплодирую, — сказала Амарилль в наставшей тишине. – Точь-в-точь обезумевший кабан.
— Иди-нх! — кашлянул Дбалин.
— Нет. Серьёзно.
Пришедшей в себя тролль наконец-то поднялся, не считая его опавшее достоинство, сгорбленный, медленно закосолапил. Уже не улыбаясь. Самка не шевелилась.
— Иди как он! — приказал Дбалин. — Это не конец. Далеко не конец.
Бай направил взволнованного Дестриэ, зеркально повторяя передвижение тролля, заставляя неторопливо идти полубоком. Одной рукой — дрожащей — до сих пор натягивал ткань плаща. Дбалин, Филин и Амарилль не отставали. Дистанция незаметно сокращалась, а напряжение ощутимо возрастало. В один момент враждебный самец замер, напружинился, словно готовый к прыжку. И, чего никто не ожидал, развернулся. Тяжело помчался в лес, сияя измазанным в кале задом.
Филин хрипло захохотал, Дбалин разочарованно выдохнул, видимо, ожидавший продолжения ритуальной схватки. Но Бай не расслаблялся, наблюдая за самкой. Та, однако же, нападать не собиралась, совершенно растерянная потерей кавалера, испуганно шагнула в сторону, пригнувшись, словно ожидая удара. Шагнула ещё, уже увереннее. Снова шагнула. Выпрямилась, огромная и толстенная, странно посмотрела на Бая. И шагнула теперь в его сторону.
— Ты ей, видать, понравился, — усмехнулась эльфийка. – Как же печально выглядят женские чары со стороны… никогда не буду ни с кем кокетничать. Мерзость.