Тролли тоже плачут
Шрифт:
– Ты давай потише, - предупредил лесничий, соизволив, наконец, посмотреть в сторону эксперта.
– Слово «взятка» они тоже понимают прекрасно.
– Как далеко шагнула цивилизация!
Рык у Курой вышел не столь грозным, как у тролля. Но в выразительности мог бы с ним и поспорить.
Кажется, дипломатические методы исчерпали себя, и переговоры зашли в тупик. Эксперт прикинул возможность воззвать к совести старейшины. И напомнить этому валуну с глазками, что детективы, вообще-то, расследуют дело об убийстве его же соплеменников. Но опыт общения с существами, считающими взятки «проявлением
Но ситуация, как это обычно и бывает, разрешилась сама собой. Пока переговорщики буравили друг друга далёкими от дружелюбия взглядами, один из валунов за спиной старейшины шевельнулся и выпрямился. Оказавшись, понятно, ещё одним троллем, только поменьше. И этот, который поменьше, заурчал, словно гигантский кот. Только не ровно, как нормальные кошки, а с модуляциями - то повышая, то понижая голос.
Курой в это урчание не вслушивался. Всё его внимание сосредоточилось на новеньком тролле. Точнее, наверное, всё-таки, тролльше. Потому что торс у неё обматывала тряпка, пропущенная подмышками. Хотя никаких выпуклостей тег не заметил. Ещё одна странность состояла в том, что этот новый оживший валун хоть и выпрямился, но не до конца. То есть, попросту, он остался сидеть на хвое, как-то безвольно подогнув под себя слишком худые ноги.
Старейшина урчания самки до конца дослушивать не стал, а оборвал её рыком, который и без перевода поддавался пониманию: «Замолчи и свернись обратно!». Тролльша не смутилась и продолжала ворчать, тыча в Яте пальцем.
– Что у неё с коленями?
– негромко спросил Курой у егеря.
– Или это врождённое? Но явно же с коленями, а не тазом или бедренным суставом.
– Всё верно, с коленями, - лесничий, видимо, страдающий повышенным слюноотделением, сплюнул на дорогу.
– Простреляны обе чашечки. Эта скотина ей и плечи выбила. Прикладом, видимо. Руки-то я починил, а вот ноги... Сам понимаешь.
– Ещё ранения есть?
– Шкуру он с неё снять пытался. Но успел только надрез сделать. Помешал я ему. И зубы вышиб.
– Зубы?
– удивился тег.
Насколько он знал, клыки у троллей можно было вышибить исключительно тараном. Да и то скорее голову оторвёшь. Ну, или он тебе оторвёт, пока ты его очаровательной улыбки лишаешь.
Эксперт, не обращая никакого внимания на старейшину, шагнул к тролльей девице. Как ни странно, но так и не почествованный вождь ему мешать не стал, спокойно пропустив тега мимо себя. Курой почесал когтём висок, соображая, как бы подоступнее донести свои желания. И вдруг дико оскалился, махнув рукой.
Тут произошла вторая странность. Тролльша его поняла - из всех присутствующих только она его и поняла. Но оскалилась, демонстрируя серые десны. Яте, со свойственной медикам деликатностью, обеими руками влез в рот пациентке, ещё сильнее оттягивая губы и щеки. Потом также придирчиво осмотрел шрамы и колени.
Девица отнеслась к осмотру с философским спокойствием, не сопротивлялась и только ворчала тихонечко, даже ласково. А когда Курой, закончив, хотел уже отойти обратно к ландо, она погладила его по голове с поистине материнской нежностью. Правда, тег от такой ласки аж присел - то ли испугался, то ли рука у тролльши оказалась тяжёлая.
К
– Уходить!
– безапелляционно приказал старейшина.
Собственно, против этого Курой ничего не имел.
***
Каро в балаганах никогда не бывала. Воспитанниц пансионата на экскурсии в подобные места, понятное дело, не водили. А учёба в колледже на развлечения времени не оставляла. Да и не пристало приличным девицам сомнительным увеселениям придаваться. Потому и любопытство не мучило. Например, бордели теург тоже не посещала. И не тянуло тегу туда почему-то.
Спроси кто-нибудь девушку сейчас, как она тут очутилась - не ответила бы. Потому как и сама не сообразила, каким именно чудом её сюда занесло. Просто когда они с Мастерсом с крыши гостиницы слезли, настроение спустилось вместе с ними. Душа требовала чего-то яркого, необычного. В общем, продолжения банкета она просила. А реальность только насмехалась над подобными желаниями моросящим дождём и отражением фонарей в лужах.
У ворот отеля оборотень остановился, придержал девушку за подбородок и понимающе хмыкнул. Естественно, Каро тут же вырвалась и независимо отвернулась. Но как-то очень быстро оказалась в кэбе, а потом вот тут.
Постоянного места у балагана в Элизии не имелось - на то он и балаган. Но поскольку город требовал развлечений, то циркачи, зверинцы, немудрящие аттракционы и обязательно прилагающиеся ко всему этому великолепию торговцы всем и вся переезжали с места на место. Временами к ним присоединились новые труппы, а старые отправлялись путешествовать. Временами, по поводу ярмарок или праздников, балаган разрастался до городка. Но, так или иначе, а каждую ночь в столице крутились деревянные с облупленными мордами лошадки каруселей, играли шарманки и орали зазывалы, расхваливая выставленные на потеху публике чудеса.
Вот посреди всего этого Курой, совершенно неожиданно для себя, и очутилась. Ослеплённая, оглушённая, растерянная и поражённая до глубины души. Огни горели повсюду. Да не просто плошки или газовые фонари, а магические, разноцветные, переливающиеся как светляки, выписывающие в воздухе вензеля, оставляющие за собой светящийся след. Музыка выливалась из каждой палатки, из каждого сарайчика и везде разная. Трубы выли, барабаны бухали, животные ревели, существа разумные галдели.
Ни смотря на то, что время к ночи подбиралось, толчея тут была изрядная. Только вместо детей и подростков, сейчас здесь толпилась молодёжь обоих полов и всех мыслимых рас. Объединяло их одно - не самый обеспеченный, хоть и не совсем бедствующий, вид.
В одной руке Каро сам собой, кажется, возник вафельный стаканчик со сливочным кремом, а во второй булка с вложенной в неё жаренной, возмутительно жирной сарделькой. Да ещё и с горчицей.
– Это что?
– озадачилась теург, не очень понимая, как с этим нежданно свалившимся богатством поступить.
– Жуй, давай, - посоветовал Мастерс, умудряясь перекричать толпу.
– И поменьше ушами хлопай, а то дохлопаешься.
– Вот это есть? Прямо тут? На улице?
– усомнилась Курой, представив, чтобы сказала преподавательница манер.