Тролли тоже плачут
Шрифт:
Алекс и не сопротивлялся. В конце концов, какая разница, кто и что за нас решает, если здесь и сейчас в твоём полном распоряжении горячие, словно сердце прямо в них бьётся, губы, прохладные ладони, сжимающие виски и доверчиво льнущая к тебе нимфа?
***
Господин Горх, кажется, начал уже всерьёз жалеть, что обратился к детективам. Кожи-то что? Ну, волкодава посадил рядом с чанами. Авось и прекратилось бы безобразие. А эти... То ночью прибегут о кислом молоке расспрашивать. То с самого утра пытают, у кого мастер кожи свои закупает. Никакого покоя, одни убытки и пользы не видать!
Правда,
– Ты хочешь неделю за бумажками сидеть?
– поинтересовался Рон и, не дожидаясь реакции теги, сам же себе и ответил.
– Не хочешь. Вот и собирайся.
Вообще-то, перспектива зарыться в список лицензированных охотников всего Элизия и окрестностей действительно прельщала мало. И идея узнать через поставщика кож, откуда пришли тролльи шкуры, казалась здравой. Но не в семь же утра! Только переубедить оборотня не реальнее, чем до Луны дотянуться. Вот и пришлось сначала к Горху тащиться, а потом к неизвестному пока господину Гартару.
Выходя из кэба, Каро подумала, что надпись на папке стоило поменять. Она поименовала дело как: «О испорченных кожах». «О воняющих местах» ему бы подошло больше. Поставщик их заказчика обитал в том же районе, что и семейство Горха. Только с другого его края. Так вот, пахло тут гораздо хуже, чем в мастерской кожевенника. Но, ради справедливости стоит заметить, что лучше, чем на очистных сооружениях.
Да и ещё от видов деваться некуда. У Горха-то все материалы в чанах плавали - не хочешь, не заглядывай. А тут заскорузлые от крови, страшные шкуры, как бахромой украшенные лентами оставшейся плоти, грудами складировали под хлипкими навесами. И да, они жутко воняли. А как может пахнуть гниющее мясо? Впрочем, к этому запаху примешивалось и ещё что-то.
– Голубиный помет и известь, - невозмутимо пояснил дварф, попыхивающий трубочкой у ворот.
– В супчике-то мы их дней десять мочим. Сначала скоблим, стал быть, потом сушим растянутыми, а далее в супец. Ну и дальше там.
Каро на это ничего не ответила. Теург очень занята была. Пыталась оставить выпитую чашку кофе в желудке, кашляя, давясь и старательно дыша в рукав.
– Дело понятное, - покивал Мастерс, местного амбре вообще, кажется, не чувствовавший.
– Занятие неаппетитное и дурнопахнущее. Но ведь кому-то его делать надо? Верно я говорю, мастер Гартар?
– Верно-верно, - согласился дварф.
– Ботинки-то, чай, все носят. Только, небось, думают, что они на деревьях навроде яблок растут. А вот ты мне скажи, парень, с чего ты взял, что я сам хозяин и есть?
– А кто ещё в разгар рабочего дня будет трубочку покуривать у ворот?
– очаровательно осклабился оборотень.
– Любого работника за такие-то дела немедленно под зад ногой пнут.
По мнению Курой до разгара рабочего дня ещё дожить стоило. Между прочим, служебное время теурга ещё и не наступило. Но у дварфов, видимо, имелось собственное мнение на этот счёт.
– Сметливый ты, как глянуть-то, - усмехнулся в густые, как у гусара, усы Гартар.
–
– Верно-то верно, да не совсем. По поводу вашего товара расспросить хотели. Вы вот такую шкурку не встречали?
Мастерс протянул дварфу кусочек чего-то сморщенного, тёмно-коричневого и остро воняющего формалином. Мастер лоскут принял, помял его в пальцах, посмотрел на свет, понюхал и попробовал на зуб. Курой уставилась в низкое тяжёлое небо, наплевав на запах, дыша глубоко и ровно. Не нужно быть экспертом, чтобы понять: Рон всучил поставщику кусок тролльей дермы, трепетно хранимой Яте, но повреждённой при посещении экспертом полицейского управления.
– Это чья ж будет?
– удивился дварф.
– Никогда такой и не видел. А я-то в деле почитай сорок лет. До этого и отец мой, дед с прадедом.
– То есть, у вас подобной никогда не было?
– уточнил Рон, не отвечая на вопрос.
Видимо, не хотел пугать хозяина раньше времени. А то напуганные дварфы они такие, и по башке дать могут. С испугу.
– Не, у нас такого не водится, - помотал круглой головой Гартар.
– Иди по другим местам, парень.
– А если к вам такая шкура попала вместе с остальными? Заметили бы, что она отличается?
– подала голос Каро, решившая, что падать в обморок от излишней брезгливости - это непрофессионально.
Да и вообще, Рон как-то подозрительно оборотисто взял дело в свои загребущие лапы, отодвинув напарницу за мужественную спину.
– Даже и не знаю, что ответить на это, дочка, - мастер приподнял колпак, продемонстрировав миру сияющую лысину. Которую и поскрёб озадаченно крепкими ногтями. - Вот так и тянет сказать, что, конечно, приметил бы. Но чего уж врать? Каждую кожу я сам не рассматриваю, а мастеровые могут и мимо пропустить. Нам-то что? Наше дело мездру[3] вычистить. А там пусть скупщики разбираются да сортируют. В чём проблема-то?
– А проблема в том, глубоко уважаемый мастер Гартар, что мы с вами сейчас будем пересматривать все ваши запасы в поисках похожего товара, - нежно пояснил Мастерс, ненавязчиво беря дфарфа за локоток.
– Да ты с какой горы рухнул-то, парень?
– обалдел хозяин.
– Знаешь, сколько их у меня?
– Можем заодно и посчитать, - улыбаясь во весь рот, закивал оборотень, - Поштучно.
– На это ни один день уйдёт!
– попытался вразумить впавшего в слабоумие посетителя кожевенник.
– Всё лучше, чем бумажки перекладывать, - не согласился Рон.
Кстати, с этим замечанием Каро могла бы и поспорить. Идея найти стоматолога по спискам теургу казалась всё более заманчивой. Даже с учётом того, что на перебор шкур могли уйти дни, а на бумаги недели. Но листы не выглядели так отвратно. И не пахли. И не были измазаны кровью. А ещё на них не висели клочья мяса.
Останавливало только одно: Мастерс наверняка мужественно отодвинет её в сторону и начнёт проверять кожи сам. А вот за списки он точно засадит Каро, мило самоустранившись от столь многотрудного дела. Получалось, что иногда полезно промолчать, нежной барышней побыть, согласиться на не слишком приятное занятие.