Трон императора: История Четвертого крестового похода

Галланд Николь

Иногда епископ, посещавший наш корабль под любым предлогом, затевал со мной беседу. Вскоре он пришел к выводу, что я препротивный, но безвредный чудак. Гораздо забавнее были неизменные попытки его преосвященства побеседовать с принцессой. Они неоднократно затевали споры, после которых у епископа был озадаченный вид, а у принцессы — самодовольный. Однажды Конрад уговаривал ее обратиться в другую веру, недоумевая и горюя по поводу того, что так мало сарацинов пошли на такой шаг. Принцесса сказала ему, что в этом нет ничего удивительного, и вина здесь целиком лежит на неких христианах, называющих себя рыцарями Храма или тамплиерами. [16]

16

Члены

духовно-рыцарского ордена, основанного в XII в. в Иерусалиме. Название связано с местоположением первой резиденции ордена вблизи христианского храма, основанного, по преданию, на месте древнего храма Соломона.

Эти рыцари правили той частью Святой земли, где обитала таинственная, наводящая страх секта ассасинов, [17] которые решили обратиться в христианство. Ассасины как христиане в буквальном смысле послужили бы толчком для распространения христианства по одной простой причине: каждый член секты был готов отдать свою жизнь ради истребления врагов, мешавших осуществлению их новых целей. Если бы ассасины на самом деле стали христианами, продолжала объяснять Джамиля, ислам быстро потерял бы свою силу. Христианство стало бы доминирующей верой на всей Святой земле. Но в этом случае, продолжала она объяснять, они перестали бы платить тамплиерам налоги, которые те взимали с неверных. Вот в этом-то и была загвоздка. Тамплиеры не были готовы отказаться от мзды: деньги ассасинов были им нужны больше, чем спасение их душ, и даже больше, чем их воинская доблесть. Поэтому, когда ассасины приехали на крещение, тамплиеры напали на них и не прекращали бойню, пока те не согласились оставаться и впредь неверными. После этого рыцари по-прежнему продолжали истреблять ассасинов, теперь уже потому, что они неверные.

17

Сектантская организация исмаилитов в Иране (XI–XIII вв.). Ее члены отличались крайним фанатизмом. Совершали политические убийства под воздействием гашиша. Название секты укоренилось во многих языках как синоним политических убийц.

В другой раз Джамиля внесла поправки в рассказ Конрада о распятии, утверждая, будто каждый мусульманин знает, как все было на самом деле. Иисус только сделал вид, что его распяли, ибо Господь слишком любил своего единственного сына, чтобы подвергнуть его пытке. И если христианам это не известно, значит, они абсолютно не разбираются в собственной религии. Конрад возражал — дескать, нет, Иисус был распят без всяких оговорок, на что принцесса преспокойненько процитировала ему Деяния Иоанна, то место, где Иисус заявляет, что распят был только его призрак, а не он сам.

— А если Христос не был распят в действительности, тогда, простите, непонятно, в чем смысл вашей веры, — сделала она сочувственный вывод, и это стало концом беседы.

Лично мне показалось, что она прошла по воде, как по суше.

Через месяц я свыкся с мыслью, что по-прежнему жив и, скорее всего, поживу еще немного. Случилось это однажды утром, самым обычным утром. Впервые за несколько лет я проснулся и не ощутил приступа боли. Я не был счастлив оттого, что проснулся, но просто воспринял реальность. Я все еще не мог думать, что будет со мной после

того, как верну принцессу Джамилю в Египет, зато дело перестало быть «предсмертным», превратившись в «очередное». Если честно, душа теперь меньше терзалась.

В тот день я начал обращать внимание на происходящее вокруг. И тем самым совершил ошибку, потому что еще до наступления ночи оказался вовлеченным во вселенскую неразбериху.

11

«Вы не сумели выполнить свою часть договора. Но все равно давайте воспользуемся ситуацией, — сказал дож. — Недалеко расположен один город: имя ему Задар».

Робер де Клари. Хроника Четвертого крестового похода

Я потихоньку начал возвращаться к жизни. Однажды, когда сгустилась тьма, мы с Грегором вышли на палубу. Джамиля, редко покидавшая свое убежище, пока корабль стоял на приколе, на этот раз присоединилась к нам, чтобы подышать свежим воздухом. На палубе, как всегда, дым шел коромыслом, но мы хотя бы не теснились в толпе, да и прохладный осенний бриз очищал воздух. Я умудрялся держаться от ее высочества на расстоянии почти в целый локоть, чтобы в случае неожиданной качки или толчка от проходивших мимо гуляк не оказаться к ней прижатым.

Грегор пытался мне что-то объяснить. Я не был внимателен с самого начала и потому теперь не совсем понимал, о чем идет речь, да и не старался понять. Меня больше занимала одна шлюха на корме, которая обчищала один за другим поясные кошельки трех своих кавалеров, а те ничего не замечали.

— Прежде чем собрать войско, — говорил Грегор своим покровительственным тоном старшего брата, — еще до того, как Бонифаций согласился взять на себя командование, предводители похода заключили соглашение с венецианцами через дожа Дандоло.

— Ты говоришь о слепом крепком старике с огромного роскошного корабля? — рассеянно поинтересовался я.

Четвертый кавалер шлюхи поймал ее в тот момент, когда она развязывала его кошелек, но она быстро убедила его, что это была просто безобидная шалость.

— А еще у него пронзительный голос. Армия подписала с ним договор о том, что венецианцы предоставят нам на год определенное количество кораблей вместе со своими мореплавателями. За это мы им выплатим восемьдесят пять тысяч марок серебром.

— Что такое марка серебром? — спросил я, думая о другом.

— Я рыцарь и потому не интересуюсь такими вопросами, — почему-то оскорбился Грегор.

— Если ты знаешь английскую монету под названием «стерлинг», выпущенную лет двадцать назад, то серебряная марка стоит сто пятьдесят таких монет, — разъяснила мне принцесса, словно ее позабавило невежество Грегора.

— Бьюсь об заклад, таких денег не нашлось бы даже у английского короля, — рассеянно заметил я.

Женщина, за которой я наблюдал, передала неправедную добычу своей товарке, которая пробралась сквозь толпу к открытому люку. Я знал ту вторую; она неплохо играла на свирели, и мы иногда музицировали на пару, если у нее случался перерыв в клиентах. Она была единственной шлюхой на корабле, к которой у меня несколько раз за прошедший месяц возникало мимолетное желание.

— Эта сумма превышает даже казну Филиппа, короля Французского. Вот почему так жаль, что оба их величества отказались присоединиться к кампании, — сказал Грегор. — Они слишком заняты войной друг с другом. В итоге поход взялись организовать несколько вельмож, и, как ни печально, они дали обещание, которое не смогли выполнить.