Трон на двоих
Шрифт:
Ирина поддержала её левой рукой. В правой она сжимала пылающую ветку. Они сделали несколько шагов в сторону странного круга, в центре которого стоял человек, даже не шелохнувшийся от крика Марины. Неверный свет выхватил из темноты несколько фигур. Ближе всех к сёстрам стояла на коленях маленькая девочка лет шести, прижавшая к себе потрёпанную, измазанную землёй тряпичную куклу. Маринка задохнулась от негодования и нежности - как смеет этот ужасный человек в плаще так запугать ребёнка?! Она неуклюже опустилась на одно колено и протянула к ребёнку руку, ещё не успев понять, что
Девочка с куклой испуганно шарахнулась в сторону. Движение её было быстрым и каким-то нечеловеческим. Так отпрянет от вас паук, мгновенно подобрав по себя волосатые лапки, так отскакивает в сторону блестящий чёрный жук.
Девочка спряталась за спиной растрёпанной бледной женщины и зашипела из-за её плеча. Нет, рот этого ребёнка не был набит манной кашей… огромные тонкие зубы изогнутые внутрь, как на картинках с ядовитыми змеями… и Маринка слабо удивилась тому, как они могли умещаться во рту у малышки.
– Не обиж-ж-жай!
– невнятно произнесла женщина, вытянув вперёд руки.
– Ш-ш-што-о-о ты-ы-ы?..
– с подбородка её свисала тоненькая струйка красной слюны. Маринка вдруг с ужасом поняла, что женщина поранила язык и губы, пытаясь говорить, пытаясь защитить своё ужасное дитя. Она отшатнулась, боль в голове ударила её так сильно, что она упала бы, но её подхватила сильная, твёрдая, как железо, рука.
– Идите к костру, - сказал хриплый и мрачный голос… и Маринка впервые увидела лицо своего спасителя. Изрезанное морщинами, с суровой, будто прорезанной в крепком потемневшем от времени дубом, линией рта. Синие глаза сверкнули колючими льдинками.
– Вам нечего здесь делать по ночам, принцессы.
– Это вампиры?
– шёпотом спросила Ирина.
– Это вампиры, да?
Человек молча подтолкнул к ней Маринку.
– Вампиры?
– настойчиво спросила Ирина, повышая голос.
– Вы их будете… - голос её упал до испуганного шёпота, - вы их будете… убивать?
– К костру!
– жёстко сказал незнакомец.
– Но…
– Я не буду убивать их, но если вы хотите спокойно дожить до утра, ночуя в своих королевских покоях, вам лучше не мешать мне.
Человек резко обернулся. За его спиной уже приготовилась к прыжку скорченная, совсем уже не человеческая, костлявая фигура. Одной рукой он оттолкнул девочек, а второй сделал молниеносный выпад. Что-то щёлкнуло… и фигура, отпрянув назад, вдруг молча завертелась на месте, взвыл хор жалобных голосов и резко смолк, когда пронзенный тонким жалом серебряной иглы, пораженный в сердце старый вампир съёжился, затихнув, и медленно растёкся по земле. Именно растёкся, как показалось испуганной Марине. На мгновение мелькнули кости рук, закрывающих голову, потом бессильно опали; показалась грудная клетка, где рассыпалось что-то чёрное и уродливое… а потом существо окончательно истончилось, растворяясь в густой траве.
Под тихие всхлипывания пораженных ужасом вампиров, человек поднял с травы ниточку блестящих бус, долго смотрел на них, а потом кинул одной из серых фигур, припавших к земле.
– Это украшение твоей
– Храни его, пока сможешь. Она была хорошим человеком. Когда-то она умела смеяться и любить.
Хор сдавленных горловых и шипящих рыданий был ему ответом.
– Уходите!
Принцессы и Охотник остались одни.
У костра Охотник осторожно стянул с правой руки чёрную кожаную перчатку. Поймав внимательный взгляд Марины, он криво усмехнулся и протянул к ней руку.
– Впечатляет, правда?
Маринка с ужасом увидела переплетение стальных и медных блестящих жил, чем-то напомнивших ей плетёные колечки и браслетики из разноцветных монтажных проводков, которые любили делать девочки постарше. Охотник медленно сжал и разжал пальцы. Видно было, что делать это ему было больно и трудно, но он всё-таки сжал в пальцы в кулак. Скрип проводов, вытягивающихся в сложных бугристых переплетениях, напоминал звук, с которым в заржавевшем игрушечном автомобильчике проворачивались колёса.
– Вы… вы весь такой?
– с ужасом спросила она.
– Правая рука, - с усмешкой сказал охотник и поморщился.
– Ну, вот и добавилась ещё одна стальная струна в моей клешне.
– С каждым убитым вампиром?
– спросила Ирина, блестя сухими глазами.
– С каждым. Когда-нибудь эта проволока доберётся до моего сердца.
– И что случится?
– Тогда появится новый охотник, а я - отдохну.
– То есть, вы умрёте?
– настойчиво спросила Ирина, не отрывая глаз от лица Охотника.
– Да, - помолчав, неохотно ответил он, с треском переломив ветку дерева в кулаке и бросив обломки в костёр. В глазах его плясали огоньки костра.
– Вампиры бывают разные. Кто-то с охотой кровь пьёт, а кто-то так и не может с этим смириться.
– А девочка эта… она со своей мамой была?
– Нет, - не сразу ответил Охотник.
– Это мать её подружки. Не смогла мать вынести то, что её ребёнок живым мертвецом стал. Вначале сама вампиршей стала, а затем обратила и лучшую подругу дочери. Ту, которую вы с куклой видели.
– Но это же… это же подло!
– задохнулась Ирина.
– Дочка просто приходила к маме, когда голод гнал её из леса, - как будто не слыша Ирину, продолжал Охотник.
– Здесь много таких… жить-то и вампиру хочется. Детей в основном жалеют. Ну, пьёт она кровь, что же теперь - колом её? А маленькая Дина всё время спрашивала соседку, куда подевалась её дочь, Динкина подружка? Дина румяненькая такая… и растёт красавицей. Вот соседка и не выдержала. И сама стала вампиром, и маленькую Дину обратила.
– А где её дочь… соседки-то этой?
– спросила Марина со страхом.
– Убил я её, - жёстко сказал Охотник.
– Недолго в ней человеческое оставалось.
Они долго молчали, глядя в огонь. Маринка представляла себе, как становится вампиршей… и её терзает голод. Как она бродит по лесам, стараясь догнать быстроногих оленей и грациозных единорогов. Но не может она соперничать с их царственной грацией и ловкостью… и как приходит она, голодная и оборванная к родительской двери и плачет под ней от холода…