Троны Хроноса (Империя тысячи солнц - 5)
Шрифт:
В анклаве выбор продуктов был неограниченным, и Монтроз первый объявил, что шеф-повар, нанятый на время их экспедиции к Пожирателю Солнц, - первоклассный мастер, даже лучше его.
Жизнь на Пожирателе Солнц оказалась недюжинным испытанием для организма. Незатейливая должарская еда имела только две разновидности: сухую и кашистую. Бесспорно питательная, она не вызывала никакого аппетита, и Жаим, склонный находить символику во всех аспектах жизни, размышлял о том, как отношение к еде в разных культурах отражает отношение к личности.
Они хотят, чтобы мы были
Власть предержащие... Интересно, Вийя уже там?
Чтобы отвлечься от мыслей о ней, он стал смотреть на Иварда, ушедшего глубоко в себя. Парень с каждым днем становился все более странным - он один не имеет ничего против заточения на Пожирателе Солнц. Его ум с помощью келли блуждает по неведомым тропам. Единственна опасность - это страшные сны, которые изводят его.
Монтроз сидит на краешке койки, большой и уютный. Он глубоко несчастен здесь, потому что чувствует себя не у дел: ему даже стряпать не дают, и он ничем не может помочь своей команде. Жаим сильно подозревал, что только растущая дружба между Монтрозом и Седри Тетрис спасает кока от депрессии.
Тетрис сидит в такой же позе, опустив подбородок на руки, и хмуро смотрит на пульт. Вот она посмотрела на Монтроза - он пророкотал ей что-то, и ее некрасивое, увядшее лицо помолодело на миг от застенчивой улыбки. Здесь, где они вынуждены жить бок о бок, Жаим быстро научился ценить ее честность и спокойный характер. Ей как будто не составляло труда принимать каждого человека таким, как он есть, и в каждом находить что-то интересное.
Локри проснулся, когда закрылась дверь, и сел, лохматый и заспанный, рядом с Ивардом. Он сильно изменился за последние месяцы - и не только потому, что побывал под судом за убийство, которого не совершал. Жаим всегда его недолюбливал и не доверял ему. Его и теперь коробило от шуточек Локри, но чувство, что на него можно положиться в бою, крепло в Жаиме с каждым днем.
Марим лежит, подложив руки под щеку, и смотрит в стену. В ней тоже что-то изменилась - Жаим не понял пока что, но не думал, что эта перемена к лучшему.
Вийе Марим нравится - возможно, потому, что ведет себя с людьми так, как Вийя никогда бы себе не позволила. Это Жаим настоял на том, чтобы не открывать Марим их плана насчет Пожирателя Солнц в те последние напряженные дни на Аресе. Вийя, измотанная до предела, согласилась, хотя и заметила, что неспособность Марим хранить секреты касается только ее личных дел.
Позднее Жаим понял, что это правда, но ему уже было все равно. Теперь он чувствовал, что Марим затаила обиду, и пытался найти ненавязчивый способ решения этой проблемы. Марим, хоть тонкостью и не отличается, далеко не глупа.
Запертые в этой каюте, где единственные другие помещения - это освежитель и комната эйя, они получили возможность изучить друг друга досконально. Марим и Седри нашли способ выходить наружу. Случай с Марим тем удивительнее, что у нее нет никаких особых талантов. Хотя у суровых должарских солдат она, похоже, становится все популярнее. Седри подтверждает
Точнее, нравилось - до последнего времени, подумал Жаим. У него холодел затылок при мыслях о Каруш-па Рахали, о темной примитивной похоти охотника и страхе жертвы, придающим здешней жизни еще большую напряженность. Этот ритуал, столь скрупулезно соблюдаемый, за отсутствием индивидуальных черт представлялся Жаиму скорее символическим... Но с Вийей это не обсудишь.
А сейчас она наедине с Анарисом.
Моррийон молчал, идя с Вийей по коридорам. На перекрестках не было видно никого, кроме пары торопливо прошмыгнувших серых. У туннелей, ведущих в рециркуляторный сектор, стояли удвоенные посты. Даже от часовых-тарканцев шла сексуальная энергия, захлестывающая всю станцию. Но тарканцы, в отличие от серых, были подтянуты и готовы к бою - свой страх и фрустрацию они умело преобразовывали в гнев.
Они миновали последний охраняемый перекресток, и бори нажал на вестник у покоев Анариса. Дверь открылась, и Моррийон сделал Вийе знак войти - с каменным лицом, не глядя ей в глаза. Его подозрительность с оттенком какого-то злобного юмора кольнула Вийю, повысив ее собственный адреналин.
Она вышла, и ее сапоги бесшумно ступили на толстый, ручной работы ковер с темным старинным узором.
Анарис сидел на своем резном стуле за массивным столом, устремив на нее мрачный взгляд.
– Сядь, - махнул он в сторону единственного другого стула.
– Хочешь настоящего кофе?
– Он встал, выше ее ростом, прошел, не дожидаясь ответа, к буфету, где стоял черный с золотом сервиз, и налил дымящийся кофе в две керамические кружки. Щедрой рукой он добавил туда какой-то крепкий напиток, чей пряный запах смешался с ароматом кофе. Но работающее в усиленном режиме тианьги быстро всосало и то и другое, сделав воздух свежим и прохладным.
Кружки были большие, сделанные для крупных рук. Анарис поставил одну перед Вийей, и она охватила ее пальцами, заметив, как хорошо она подходит к ее ладони.
Глотнув обжигающий напиток, она сказала:
– У нас на корабле кофе лучше.
– Анарис усмехнулся, и она спросила: Мне нужно активировать станцию полностью, чтобы как-то разнообразить наше питание?
– Здесь никакого разнообразия не существует. Что еще за нежности? Потворство своим вкусам - это извращение.
Она расслышала насмешливые ноты в этом излюбленном высказывании их предков.
– Не знаю, будет ли соблюдать это правило поколение, получившее доступ на планеты с развитым сельским хозяйством, - сказала она.
– У нас на корабле богатый запас продуктов - почему мы не можем ими пользоваться?
– Каприз моего отца.
– Ананрис показал кружкой па стену. Сегодня он был одет не по форме - в рубашку, брюки и . сапоги.
– Включи станцию, и вы сможете поджарить и съесть Барродаха, если охота.
Она сделала еще глоток. Ликер обжигал горло.
– Разве что поджарить - есть не станем.