Тропа ауберианского траппера
Шрифт:
— Хороший тренер был у меня на Корабле, — Факел начал разминаться. — Гонял нас, но, знаешь, не бездумно, а внимательно так за нами следил. Всё подмечал, все наши косяки. Сразу указывал, пояснял как правильно. Однажды я на соревнованиях сектора второе место занял. Из пятидесяти. Обалдел от счастья, когда объявили. А тренер что ж? Распёк меня как щенка. «Ты, — говорит, — можешь лучше!»
Дженга остановился, взял сырое полотенце.
— Ну и что же? Смог лучше? — спросил, вытирая шею.
— Ага, — Факел подошел к «груше». — Разрешишь?
Дженга легко наклонил
— Сектор выиграл. А дальше не пошёл, — Факел подключил к атаке локти. — Профессиональный спорт отупляет. И не ведёт никуда, — он остановился, придержал качающийся мешок. — Тебе случалось бить эбрайлов? Вот так, руками.
— Случалось людей.
— А, ха-ха, тоже хорошо! Слушай, ты меня не считай за противника или, там, угрозу какую. С Валькой мы давно разошлись. У неё есть ты, она за тебя крепко держится. Да и я, — он усмехнулся, — не свободен. Есть у меня женщина, — добавил, возможно, больше для себя. — Ну что, мир? — он протянул Дженге ладонь.
Дженга заканчивая обтираться полотенцем, посмотрел на пятерню Факела, помедлил.
— Ладно, — он наконец пожал руку.
— Ну и ништяк. Нам, трапперам, невыгодно враждовать. Может, контактами обменяемся?
— Шустрый ты парень.
— Хехех, просто довелось хлебнуть дерьмеца. Однажды, например, чуть не стал ужином у бандитов. Спас только звонок другу, который меня забрал. Твари оставили пару автографов, вон, — он провел по голому боку, где виднелось несколько блеклых шрамов.
Дженга на миг нахмурился, кивнул, в глазах его как будто мелькнуло уважение.
— Завалил хоть парочку?
— Ну, постреляли, конечно… Две-три морды в тот раз лично угробил, пока самого не вырубили. Аай, — Факел махнул рукой. — Этой братии меньше не станет, как ни кроши их. Слушай-ка. А вот Валька вчера говорила, что Эусгард будет край, где нет бандитов. Это она серьёзно?
— А почему сомневаешься?
— Ну, не знаю. А ты как думаешь, можно такую страну тут создать? Среди эбрайлов.
Дженга натянул футболку, взялся за жилет-разгрузку.
— Валькирия знает, что делает. Ладно, пора мне. Бывай.
— Да, конечно, — отозвался Факел и еще пару минут смотрел вслед Дженге, пощипывая бородку.
Валькирия проснулась в настроении не то чтобы дурном, но омрачённом чем-то неуловимым. Утренний отчет строительного робота она просмотрела рассеянно, потом рявкнула на эбрайла, назначенного прорабом, когда он переспросил что-то об её указаниях.
Дженги видно не было, очевидно, он, как всегда, чуть свет ушел проверять посты и обстановку. Да и нечего его дёргать по пустякам, у него хватает забот с организацией системы безопасности.
Она села в креслице под навесом, включила планшет. Сегодня нужно выкатить на кулак тему о созидательном творчестве. Энергию жизни вкладывать в познание и творчество, в сотворение. Творчество — и есть жизнь, и оно прекрасно… Да, прекрасно… Значит, он взял себе псевдоним Факел. Ну да, он горячий был, если хотел… Да, творчество. Оно так же бесконечно, как и
Валькирия, наконец, сдалась, отложила планшет, встала.
«С ним бы у меня ничего не получилось, — она стала мерить ногами землю. — Тогда я поступила правильно. Но он же был юнец совсем. Теперь он траппер с опытом. Хорошо бы его раскусить. Да, именно для дела он может быть полезен, конечно, только для дела. А улыбка осталась та же…»
Валькирия стояла, оперевшись о столбик навеса, взгляд ее был направлен в прошлое. Любила она его? Да ведь она и сама была девчонкой тогда. Влюблённость была, да. Но было и будущее, мечты, перспективы. Она выбрала мечты, а Игорем пожертвовала. Жертвы — плата сильных людей за приближение к цели, за выход на новый уровень. Со временем к ним можно привыкнуть.
Было ли это жестоко? Заслужил ли он? На этот вопрос Валькирия давно себе ответила. Это не самое жестокое, что происходит в мире. А он всё-таки мужик, а не сахарный пряник, не размокнет, поди.
Жалела ли она о своём решении? Скучала ли по нему позже?
— А чёрт, хватит! — вскрикнула Валькирия вслух. — Устроила тут. Барышня кисейная.
«Надо с ним поговорить. Просто поговорить и всё. И закрыть уже свои гештальты дурацкие».
— Дежурный! — позвала она.
Рядом возник эбрайл, фигурой похожий на человека, с закрытым платком лицом. Лица большинства вайкингов производили эффект зловещей долины. Они были похожи на человеческие, при этом некая незавершенность отталкивала и даже пугала. Поэтому Валькирия в итоге ввела обязательное правило скрывать это безобразие, пока она сама не наградит достойного честью ходить без маски.
— Где там наши гости? Найди траппера, пригласи ко мне. Скажи, на ланч зовёт Валькирия. И стол накрой на двоих, будь добр.
Факел, сидя на раскладном стуле долго и тщательно мазал хлеб паштетом, затем усердно размешивал кофе, будто ничего нет важнее на свете.
— Ну, как вы устроились? — спросила Валька. — Не обижали мои храбрецы?
— Храбрецы не обижали, — Факел откусил изрядный кусок бутерброда.
— А кто же обижал?
Факел, жуя, поглядел на Вальку. До чего здорово, что она позвала его на тет-а-тет. Во что это выльется? Чем придётся заплатить? Это потом, а сейчас он просто тянул время. Время с Валькой.
— Оголодал, поди? На концентратах да кореньях.
— Мхм, — промычал траппер с набитым ртом. — М! — он запил из кружки, торопливо проглотил. — Я вдруг вспомнил, как ты решила попробовать ручную готовку в автокухне у меня в общаге, помнишь?
— Неа!
— Ха-ха! Конечно помнишь!
— Тупая была идея. Но зато убедилась, что готовка — не моё.
— Даа, ты сильна в другом. Да так сильна, что большинству мужиков фору дашь.
— Ну, запел. Расскажи лучше, чем занимался в последние годы.