Тропа Ганнибала
Шрифт:
Потому, что каждый раз информация об их похождениях постоянно попадала к отцу.
Они никогда не обвиняли его в этом, но оно было понятно и так. Слишком уж Андрюха был привязан к их «старику», в отличии от старших братьев. Всегда беспрекословно слушайся его во всём и считал единственным и главным авторитетом. А Владимира Зарина никогда нельзя было назвать не то, что добрым и понимающим отцом, а даже просто хорошим человеком.
Постоянные побои от отца в те моменты, когда его дети, по его мнению, поступали «неправильно», являлись нормой жизни. Методика воспитания, как он говорил. Владимир Зарин
Так что, когда оба брата решили, что с них хватит, Андрей остался за бортом.
Александр солгал бы, если бы сказал, что его не мучило это решение. Оставлять младшего под опекой отца выглядело сродни… предательству. Но и поступить иначе они с Алексеем просто не могли. Знали, что будет в том случае, если он все узнает.
В прошлый раз, за полтора года до того дня, когда они в последений раз покинули порог своего дома, Алексей уже попытался. После очередной ссоры с отцом решил, что с него хватит. Собрал вещи, просто молча ушёл из дома. Один. Никому и ничего не сказав.
Люди отца нашли его и вернули в тот же день. Так быстро, что Александр вместе с Андреем даже не поняли, что на самом деле произошло, пока Лёшу не притащили домой. Избитого. Со сломанными рёбрами. Его лицо выглядело так, словно кто-то случайно спутал её с боксерской грушей, которую они с Алексеем любили молча избивать в зале, скидывая кипящую внутри злость и ненависть к отцу.
Вот так они и сидели за столом. Владимир, Александр, Алексей и Андрей. Сидели и молча ужинали. Как будто все они были нормальной и счастливой семьёй. Отец молча наслаждался стейком, пока двое его младших сыновей не поднимали своих глаз от тарелок, а старший пытался кое-как разрезать мясо перебинтованными руками.
А Владимир просто наслаждался едой, нисколько не скрывая ободранных костяшек на своих руках. Тех самых руках, которыми несколько часов назад избивал собственного сына.
Они хорошо запомнили тот вечер. Слишком хорошо, чтобы ещё хоть раз выкинуть что-то подобное. Тот день оказал на них слишком сильное влияние. Только вот, если они с Лешей только сильнее укрепились в своём решении окончательно, то вот Андрей…
Его страх перед отцом стал практически бесконечным. Не важно, что они хотели сделать. Единственной психологической установкой, которая осталась в голове младшего брата стала фраза «отцу это не понравится».
Не важно, насколько. Если существовала хоть малейшая вероятность того, что их поступок мог рассердить отца, то Андрей моментально отказывался.
Потому они ничего ему и не сказали, когда наконец появился шанс. Вдвоём, просто собрали вещи и ушли, улучив подходящую возможность, когда отец был в отъезде. Просто потому, что с них было достаточно. Хватит. За Андрея ни один из них особенно не переживал. Из троих своих сыновей Владимир относился к нему лучше всех. Наверное, потому что только лишь Андрей никогда не высказывал отцу неповиновения. Не важно, открыто, как Алексей, или же в тайне, как вёл себя сам Александр.
И, теперь ум метался в попытке понять, что именно произошло с его зашуганным и трусливым младшим братом. Как могла повернуться
Только вот ответ что-то не торопился приходить.
Челнок догнал «Ганнибала», и его пилот совершил манёвр торможения, дабы уровнять скорость относительно корабля перед стыковкой. Эта заминка позволила Александру повнимательнее осмотреть дредноут внешне.
Подпалины и царапины на броне, где обломки терминала повредили его. Причальные захваты, вырванные из терминала, что называется, «с мясом», всё ещё висели на корпусе. Как и два разорванных стыковочных перехода.
Внешне, конечно, выглядело так себе, но в целом ничего страшного. На эффективность это повлиять не могло.
Зарин дождался, когда челнок осторожно подойдёт к причальной секции дредноута и выдвижной переход соединит оба корабля. Обычно старший офицер последним поднимается на борт и первым с него сходит. И если первую часть этой негласной традиции Александр выполнил с честью, буквально запрыгнув на борт зависшего над эстакадой «Тритона», то вот её последнюю часть пришлось нарушить. Александр первыми отправил Максвелла и Мартинеса. Они вдвоём помогли раненому Леонову преодолеть переход, дабы как можно скорее передать его в руки корабельных медиков.
Только после этого Александр позволил себе покинуть бот и наконец вернуться на борт своего корабля.
Причальный отсек выглядел… паршиво он выглядел. По обычно чистой палубе и стенам виднелись отметины от выстрелов. То тут, то там глаза цеплялись за пятна крови, грязными разводами покрывающие стены и пол.
Впрочем, об этом он забыл практически сразу же, как нашёл газами встречающих его людей.
Наплевав на правила и то, что их кто-то может увидеть, Александр сделал несколько шагов вперёд и заключил бросившуюся к нему Анну в объятия. В этот самый момент ему было всё равно. Главное, что сейчас она стояла здесь. Грязная, перемазанная в чём-то, словно это Аня, а не он занималась тем, что спасала свою жизнь ползая по зловонным тоннелям городских коллекторов. Да и куча царапин и ссадин на её открытых руках не добавляли радости.
— Слава богу, что с тобой всё в порядке, — тихо произнёс он, зарывшись лицом в её русые волосы.
Казалось, что она удивлена такому порыву, но уже через мгновение её руки тонкие руки с такой силой сдавили его грудь, что сломанные ранее рёбра вспыхнули болью.
— Мы многих потеряли? — спросил он, отступая чуть назад и стараясь не морщиться от боли в груди.
От заданного вопроса Анино лицо помрачнело.
— Почти тридцать человек, — тихо ответила она, отведя глаза в сторону.
— Сволочи, — только и смог выдохнуть он.
На что-то больше сил уже просто не оставалось. Больше всего сейчас ему хотелось добраться до своей каюты, сожрать пачку обезболивающих и упасть в кровать. Проспать часов двенадцать в надежде на то, что всё произошедшее окажется просто дурацким и мимолетным кошмаром.
К несчастью, этот день ещё не закончился.
На то, чтобы очистить корабль от захвативших его людей Араху потребовалось всего восемь минут. Стоило только Анне подключить его к центральному компьютеру корабля, как дредноут буквально взбунтовался против своих захватчиков.