Тропа глупца

Sleepy Xoma

Сами же обитатели замка также не стремились привлекать к себе лишнее внимание. Хозяин ценил тишину и покой, он привык действовать обдуманно и спокойно, его прозвали Драконом, не только за татуировку, но и за умение ждать столько, сколько потребуется перед тем, как броситься в атаку. Вот и сегодня он не торопился начинать совещание, на котором помимо него присутствовало шесть человек - четыре мужчины и две женщины.

Собравшиеся активно переругивались, каждый стремился доказать, что он круче других, сильнее

и вообще - самый лучший.

"Как дети", - подумал мужчина с грустью вспоминая о своей давно минувшей молодости.
– "Свора непослушных и глупых детей. Эх, и когда же они повзрослеют? На кого оставлю все, когда придет срок умирать"?

– Олтирн, неважно выглядишь, - поддела герцога, сидевшего на правой части стола, крепко сбитая фигуристая девица с лошадиным лицом.

– Захлопни пасть, Малика, - огрызнулся тот, непроизвольно касаясь бока.
– А то взнуздаю и буду кататься по двору.

– Ну-ну, попробуй, - женщина демонстративно положила руку на древко копья, небрежно прислоненного к столу.
– Я тебе твой меч по самые гланды в сраку запихаю.

– Малика, умоляю, - фыркнула другая женщина.

Эта была полной противоположностью копейщицы - высокая, с точеной фигурой и прелестным лицом истинной аристократки. Вооружена она была странно - длинным, но тонким прямым клинком, изготовленным по ее собственному рисунку.

– Нидтирна, вот только не надо вот этих твоих дворянских хреней!
– сразу же окрысилась Малика.
– Вот не надо, не все тута родились во дворце.

– Я заметила, - сморщила изящный носик Нидтирна.
– Некоторые - в свинарнике.

– Да хоть в хлеву!
– повысила голос копейщица.
– Тебе что за дело?

– Барышни, спокойней, - мягко проговорил мужчина, которого иначе как гигантом зазвать было невозможно - огромный, добрых шесть с половиной футов в высоту и три-четыре - в ширину, - он нависал над всеми участниками собрания, но при этом говорил тихо и мягко, даже несколько застенчиво. Он был единственным приемным ребенком Дракона и всегда стеснялся этого.

– Каас, ты, как всегда, сама доброта, - заметил звонким голосом подросток, над губой которого топорщился первый пушок.

Здоровяк вздохнул и пожал плечами, отчего боевой топор на его поясе звякнул о пряжку ремня.

"Зато ты - воплощение зла, Ритииш", - подумал мужчина.
– "Моя самая главная проблема. Ребенок той безумной женщины, которого, скорее всего, придется убить уже в этом году. Проклятье, каким-то я сентиментальным становлюсь".

Малика продолжила переругиваться с Олтирном, время от времени отвлекаясь на Нидтирну, Ритииш принялся третировать Кааса, и только Гал-Рим пока что не подключился к перепалке.

Но Дракон знал, что полукровка, сын одной из его многочисленных женщин, лишь ждет удачного момента, чтобы вставить слово, злое и

бьющее в самое больное место. Этот мужчина, не проживший и четверти века, был способен, что и неоднократно доказывал, почти на любую подлость.

"Но все-таки, до Ритииша ему далеко, что есть, то есть. Он, хотя бы, безгранично мне предан".

Страсти накалялись, даже спокойный Каас начал подавать признаки злости, и его желваки заходили от плохо сдерживаемого гнева.

"Так, пора с этим заканчивать", - решил Дракон и ударил ладонью по столешнице.

В тот же миг на зал буквально опустилась тишина.

– Мы собрались для того, чтобы поздравить Олтирна с победой, - тихим и спокойным голосом начал он.
– Город пал, как то и задумывалось. Теперь предоставим ход его величеству.

"Да, пускай-ка старый Ивилэрн попрыгает, пусть попробует извернуться. Ловушка, которую я ему подстроил, уже затянулась на горле старика, и он это чувствует, не может не чувствовать".

– А где это его так приложили?
– совершенно невинным голосом поинтересовался Гал-Рим.

"Ну да, конечно. Большие дети", - с грустью подумал мужчина.
– "Никак не повзрослеют".

– Встретил еще одного сынишку нашего дорогого отца, - скрипя зубами, процедил герцог.

Эти слова были встречены шквалом вопросов. Всем было интересно, что именно произошло, кем был противник, и многое, многое другое.

– Он точно мой сын?
– не повышая голоса, спросил Дракон.

– Сомнений нет. В нем была сильна твоя кровь, в отличие от всех этих, - герцог презрительным жестом указал на братьев и сестер.

– Сильнее даже, чем в тебе?

Эти слова не понравились Олтирну, очень не понравились, что тотчас же отразилось на его лице.

– Я задал вопрос, - в голосе Дракона появились металлические нотки.

– Да. Он твоя копия в молодости.

– Был.

– Был, - согласился герцог, а его глаза полыхнули злым огнем.

"Олтирн, Олтирн, ты никогда не умел сдерживаться, а ведь это проблема для владыки. Маленькая рана, и вот ты уже бесишься, теряя рассудок от злости".

– Ты уверен, что он мертв?

– Я распорол его от плеча и до бедра!

– А голову?
– требовательно спросила Нидтирна.
– Отрубил?

Герцог кашлянул и что-то буркнул себе под нос.

"Не отрубил", - понял Дракон.

– А теперь расскажи-ка все по порядку, - распорядился он и стал внимательно слушать сына.

Когда тот закончил, мужчина сосредоточенно размышлял. С одной стороны, по словам Олтирна выходило, что противник его вряд ли смог бы даже дожить до утра. С другой стороны - голова его осталась на плечах, а Дракон за свою жизнь повидал достаточно чудесных исцелений, чтобы считать любой иной способ смерти, кроме обезглавливания, надежным.