Тропа колдунов
Шрифт:
А во двор из-за ограды уже метнулись новые тени…
Беззвучно, один за другим и один на другого, повалились воины, сидевшие у костров на площади. А что же дозорные, поставленные князем-карпом у ворот и ограды? Зигфрид попытался найти взглядом хотя бы одного. Не смог. Невероятно! Только что их фигуры маячили повсюду, а теперь… Теперь лишь неподвижные кочки лежали вдоль каменной ограды и меж ними скользили таинственные люди-тени, закутанные в черное.
Ночные гости каким-то образом сумели обойти нижний лагерь, затем незаметно пробрались на территорию заброшенного
Похоже на то… Люди-тени уже не лезли тайком через ограду, а вбегали в ворота. Значит, остановить их там, внизу, на старом тракте и разбитой лестнице было уже некому.
Воины в черных одеждах рассредоточились по двору, окружили молельню с идолами и многоярусную башню. Замерли. Оглядываются. Ждут знака к последней атаке. Интересно, от кого?
Зигфрид пребывал в неведении недолго. За ограду языческого храма уверенно вступил… Барон присмотрелся. Судя по всему, предводитель вступил: именно к нему были устремлены все взгляды. Правда, вожак людей-теней разительно от них отличался. Это был однорукий старик в приметных белых одеждах. Впрочем, таиться-то уже, наверное, и не от кого: дозоры перебиты, заброшенное капище, почитай, захвачено. Оставалось только перерезать спящих.
Проклятье! Зигфриду вдруг стало не по себе. А ведь эти белые одежды ему знакомы! И эта маленькая черная шапочка на голове старика! Да и сам старик тоже!
На белого предводителя черных воинов пал свет костров.
Да, вне всякого сомнения, это был он! Теперь-то барон знал, почему у старика недостает правой руки. Еще бы не знать, если именно его, Зигфрида, меч и отсек эту руку.
Стоп! Но ведь тогда, на горном плато, проклятого желтолицего чародея, помнится, пронзили три стрелы. Впрочем, это-то как раз ничего не значило: о живучести колдунов ходят легенды. Исцелил, видать, старик свои раны. Исцелить-то исцелил, однако отрастить новую руку не сумел. А ведь любой колдун без руки становится вдвое слабее — колдовать потому как нечем.
Хотя и полностью чародейскую силу он, конечно же, не утрачивает. Ну-ну…
Барон внимательно следил за белой фигурой. Интересно, зачем однорукий маг явился сюда и для чего привел с собой черных воинов? Хотя чего тут гадать-то? Магический артефакт, небось, вернуть хочет. За Черными Мощами он пришел — вот за чем. Выследил при помощи чародейства либо саму реликвию, либо Зигфрида — и пришел.
Барон вздохнул. Надежда на спасение улетучилась как дым. Вряд ли люди колдуна ему помогут. Зато покалеченный маг найдет способ с ним поквитаться. А уж тогда… Зигфрид передернулся. Тогда лучше было бы сразу вспороть себе брюхо, как предлагал князь-карп.
Скверно, в общем, все выходило, очень скверно. О своем спасении следовало позаботиться самому. И желательно поскорее.
Стараясь не шуметь, он просунул связанные руки через дыру в стене, непослушными, онемевшими пальцами подтащил поближе алебарду мертвого стража. Вот так, чтобы широкое к навершие торчало из щели.
Теперь — веревками по заточенному лезвию… Готово! Перерезанные путы пали на земляной пол.
Уже лучше…
Жаль, полностью втянуть длинную алебарду в тесное узилище нет никакой возможности. Да
Белая фигура колдуна тем временем простерла ладонь перед собой. Нет, это пока не волшба, это приказ. Знак дан, и бесшумные тени, крадучись, подступили к входным проемам молельни, похожей на гигантский шатер, и к храмовой башне. Двое или трое направились к прочим строениям — осмотреть и проверить.
К темнице Зигфрида тоже приближался человек в черной одежде. Мягкая кошачья походка, подвязанные на лодыжках штаны, короткая, не сковывающая движений куртка, широкий пояс, маска на лице. Если бы не яркие огни, незнакомец, наверное, полностью слился бы с темнотой. Даже короткий обнаженный меч, который он держал в руках, был из затемненной стали, неприметной в ночи.
Вообще-то меч — это плохо! Зигфрид взволновался не на шутку: в данной ситуации враг его врага никак не окажется другом. Барон все сильнее растирал руки. Кожу начало слегка покалывать. К конечностям возвращалась чувствительность. Только уж очень медленно. Оставалось уповать лишь на то, что неизвестный чужак не сможет в одиночку сдвинуть каменную плиту, закрывавшую вход в темницу. А если все-таки сможет?
Закричать? Поднять тревогу?
И обратить тем самым внимание на себя?
Принять решение он не успел.
— Ал-ла-ак-ба-а! — громкий, многоголосый крик разорвал ночь. Кричали из-за ворот и из-за ограды.
Черные воины дернулись на крик. Мечник, направлявшийся к темнице Зигфрида, отпрыгнул назад — к своим. А в освещенный кострами храмовый двор уже врывались…
Кто?
Барон в изумлении смотрел на новых участников ночного действа. Просторные белые одежды, широкие красные пояса. Головы обмотаны матерчатыми полосами. В руках — кривые сабли и кинжалы. Белые фигуры, хорошо различимые в ночи, вбегали в ворота и перепрыгивали через ограду.
«Кто? Кто? Кто они?!» — билось в голове Зигфрида.
Тоже языческие колдуны, вроде однорукого старика? Целая толпа колдунов, сбежавшихся к заброшенному храму в поисках магического артефакта?
Нет, одежды нападавших слишком сильно отличались от одеяний языческого мага. Да и сами они не походили на здешних желтолицых язычников. Темно-коричневая кожа. Широкие глаза. Большие, с горбинкой, носы. Кустистые брови. Чернявые бороды. И наконец…
— Ал-ла-ак-ба-а! — снова и снова гремел в ночи воинственный клич.
Местные колдуны вряд ли станут славить Аллаха.
Сарацин в этих землях и этой ночью Зигфрид ожидал увидеть меньше всего. Но это, по всей видимости, были именно сарацины.
Люди-тени явно не ожидали нападения. Однако и растерянности в их рядах не было тоже. Повинуясь приказу колдуна-предводителя, часть черного отряда бросилась навстречу атакующему врагу. Другая часть ворвалась в храмовые постройки, откуда уже выбегали разбуженные рыцари и кнехты князя-карпа.
Что происходило внутри зданий, Зигфрид не видел, но схватка во дворе разворачивалась на его глазах. Белые и черные воины яростно схлестнулись друг с другом.