Тропа в Огнеморье
Шрифт:
Есть ли, вообще, такая цель, которая способна вдохновить все Огнеморье? И есть ли сила, способная к этой цели привести?
– Такая цель, безусловно, есть.
– Эржбета села в свое кресло, и голос ее теперь был монотонен и тих, но Совет с жадным вниманием ловил каждое ее слово.
– Эта цель: мир без границ и войн. И мы близки к ней, как никогда..."
18. "Откровение Ференца"
("Сага о фаэтане")
"Особняк генерала
Но каков бы ни был уровень порядка снаружи, степень удручающего хаоса в салоне генерала-разведчика была выше во сто крат.
Окурки и пустые бутылки валялись повсюду. Мраморные статуи и лепные украшения салона в избытке несли на себе следы упражнений в пулевой стрельбе. Создатель и хозяин этого рукотворного хаоса мирно дремал в валяющемся на полу кресле.
– Это не годится, - сказал министр, растолкав небритого главу невидимого фронта, - ты не занимаешься делами уже восемь дней.
– Разве император не получил мое прошение об отставке?
– Ты ввязался в слишком серьезную игру, дорогой Ференц. Вся наша группа, сбросив со своего поста Кларивауса, взяла ответственность за Империю на себя. Из такой игры уже не выходят.
– Фокус в том, Йован, что сама игра уже давно вышла из-под нашего контроля.
– Только временно, Ференц. Уже приходят обнадеживающие вести. На Юге началась междоусобица. Эржбета склонила на свою сторону дарханцев, и вместе с ними воюет теперь с Эльфлорией.
– Да в курсе я, - вяло махнул рукой Ференц.
– И твоя замечательная интуиция не подсказывает, что это начало их конца?
– В ней все и дело - в интуиции. Ведь в этом деле я чемпион - верно?
– У тебя куча недостатков, Ференц. И всего два достоинства - интуиция и ум. Лишь ради них мы и терпим до сих пор твой отвратный характер и гнусную физиономию.
– Тогда послушай, Йован, что эти ум и интуиция говорят.
Я думал, что использовал пророчество дайаны Эктории в своих целях. На самом же деле - это пророчество использовало меня.
– Это каким же способом?
– Способ мне неизвестен. И это еще более удручает. Но результаты известны хорошо. Эльфы пытались скрыть пророчество, но благодаря нам о нем заговорили все.
– Мы напечатали лишь тенденциозную подборку фрагментов.
– И вынудили эльфов опубликовать полный текст. Этот же текст плюс наше вторжение побудили Трех Бризов отправиться за помощью в Вурхиену, Вампирий Рай.
Мы были пешками в чужой игре, Йован. Мы выполнили чужую волю, и отброшены теперь за ненадобностью.
– Чья же это воля, Ференц?
– Не знаю, - в шепоте Ференца были недоумение, обида и страх, - я мнил великим манипулятором себя, обожал дергать за невидимые
И каково же теперь оказаться подобным кретином самому!
Он вскочил, грозя кулаками стенам, и перешел с шепота на крик:
– Кто вы, вершители наших судеб?! Как удается вам тянуть свои ниточки через пространства и века?! Невидимые! Могущественные! Покажитесь, суки! Назовите свои затраханные имена!!!
В тот же вечер обеспокоенный министр вызвал для генерала врачей. Глава имперской разведки был помещен в психиатрическую лечебницу для особо важных персон.
Поначалу, привлеченные к обследованию светила медицины были оптимистичны. Они полагали, что имеют дело с белой горячкой, и как только организм очистится от алкоголя, психика пациента вернется к норме.
Но надеждам этим не суждено было сбыться. Безумие завладело Ференцем решительно и навсегда..."
19. "И говорил рыцарь Олеко"
("Сага о фаэтане")
"И было это, когда ворвались в Эльфлорию дарханцы и вампиры из Армии Семисот. И стоны и крики стояли над всей страной.
Воткнул рыцарь Олеко меч Встречающий Море в землю перед собой, и просидел, глядя на него, всю ночь.
И, поднявшись утром, сказал с улыбкой:
– Ныне, наконец, открылся мне фаэтан.
Тогда летописец саламандр Кей в волнении вопросил:
– Так в чем же суть его, мой господин?
– Суть фаэтана не умещается в словах, - ответствовал рыцарь, - но кто оседлает сейчас коней и разделит мой путь, тот и приблизится к ней.
И многие, прознав про это, стали собираться в далекий путь.
Но ропот прошел среди иных. И стояла во главе ропщущих Лючия, и рекла она:
– Довольно нам уходить от врага. Один лишь путь остается теперь: идти ему навстречу.
Остались с ней многие воины-альвурхи, остались и иные из саламандр. Отряд же рыцаря Олеко отправился из лагеря прочь...
В ветреный полдень проходили они мимо эльфийского замка Мьере, о котором шла молва, что во всем Огнеморье не найти замка прекраснее, чем этот.
И вышел к ним сеньор этих земель со своим рыцарством, и обратился он к воинству саламандр:
– Не к эльфам ли вы бежали намедни? Что за резон уходить и от эльфов теперь?
Так ответствовал рыцарь Олеко:
– К эльфам бежали, да не от них уходим. В том и весь резон, что не нашли мы эльфов в ваших краях. Где тот народ, чья музыка сводила с ума всю Гондванеллу? Где воины, о которых слагались легенды? И где пророки, чьи слова повергали в трепет королей?
Вы сняли свой меч со стены замка, достопочтенный сэр? Вы сняли его, когда враги уже карабкаются по этим стенам. Но что вы делали прежде? Читали книги о славе ваших предков? Но где бы были вы, если б и они только читали, вместо того, чтобы жить?