Тропа ведьм. Слёзы навий
Шрифт:
Сердце Аглаи почти остановилось. Если она не вздохнет, то и правда помрет здесь, прямо в этой вонючей болотной гадости. Аглая приподняла голову и судорожно вдохнула. Ника выглядывала из–под ладони. Вой унесся далеко и стал почти неслышным. А потом послышался душераздирающий визг Риты. И разом стало тихо. Зловеще тихо, так, что шелест листьев казался одуряюще громким.
Ника подползла ближе к Аглае, поднялась, растерла по лицу грязь. Сплюнула в болото, со злостью смотря туда, где скрылись «верные» друзья и дикая свора наряду со страшными всадниками.
– Идем! – дернула за руку
– Но они там!
– Хочешь к ним?
Аглая сомневалась.
– Сама подумай, что может произойти? Ну накажут за то, что в чужие владения зашли. И вообще, это не мы их бросили. – Ника потянула в сторону.
Аглая все еще сомневалась. Слишком страшным и диким был крик Риты. Слишком много в нем было ужаса. Ужаса… Того самого, от которого Аглаю и саму начинало трясти, или от холода, от вони мокрой одежды, пропитавшейся болотом. И в голове странный нарастающий шум. Снова послышался вой псов. Всадники возвращались.
– Бежим! – взвизгнула Ника.
По небу разнесся гром. И вниз потянулись тяжелые капли.
Больно хлестали ветви. Гроза насмехалась над убегавшими, небо взрывалось чаще огненными всполохами. И уже не капли вовсе, а сплошная пелена тонких длинных струй била листья, землю, бегущих по лесу девушек.
– Черт–те что! А Стас у меня попляшет вместе со своей с Риткой!
Аглая молчала, вытирала с лица струи воды, то и дело заволакивающие взгляд. Отвечать Нике было нечего. У самой кошки на душе скребли. На что уж только не закрывала глаза. Но такой подлости от Игната не ожидала! В голове гулко стучали молоточки, не то от бушевавшей в груди обиды, не то от бешеного бега. Перед глазами плясали цветные блики. Деревья, чудилось, становились все выше и гуще. И словно стонали, шептали непонятное.
– Все! Стоп!
Аглая с размаху села на усыпанную темными листьями кочку. Тряхнула мокрыми волосами. Порезы на руках и лице горели так, словно рассеченные раскаленным ножом. Пузырились остатки болотной жижи на коже. Аглая пыталась стереть, но не выходило. Даже тугие струи не могли смыть напоминание близкой смерти. Земля под ногами раскачивалась. В голове шум и гул. И уже непонятно, то ли дождь так шумит, то ли говорящие деревья, а может, просто нет больше сил, вот и давит виски. А гул… Он точно под ногами. Живой, и оттого пугающий. Как будто сотни голосов разом пытаются заговорить. Теперь она слышит, это не деревья. Это исходит из–под толстых корней. И мерещится, что те шевелятся, пытаются вырваться из земли. Жутко и страшно, вот только сил нет двигаться дальше.
– Ника, куда мы бежим? Мне одной кажется, что рощица слишком большая? Мы уже тысячу раз должны были выйти, если не на трассу, то на стоянку!
Ника, остановившаяся у древней ели, потрогала мох на рыжей коре, шмыгнула носом. В полосе ливня девушка выглядела темным размытым силуэтом.
– Алька, ты серьезно? – крикливый до истерики голос. Ника цеплялась обломанными ногтями за ствол, и душащий хрип вырывался из легких, выпуская тонкие струйки холодного пара, тут же сбиваемого струей дождя. – Ты вокруг посмотри! Это не похоже на нашу милую, добрую рощицу! Там же три сосны в два ряда. Да и болот вокруг нет! Это не наша роща, как пить дать!
– А
– Черт его знает. Главное, выход найти. А там разберемся, куда и как попали!
Ника сползла по дереву на мокрую землю. Глаза закрывались сами собой. В висках стучало. И раны… Как же они горели, внутри словно пульсировали живые нити. Обжигающие, зловонные, разъедавшиеся едкой жижей болота и острыми сучьями вековых деревьев.
Вой донесся внезапно и совсем близко, заставив Нику разомкнуть веки.
– Алька!
Та не отвечала. Тоскливо склонился ее силуэт у соседнего дерева.
– Алька! – Ника испугалась. Не хватало в такой ситуации одной остаться. Пересилив усталость и пронзившую тело боль, она встала на четвереньки. Качаясь, доползла до подруги. Опустилась рядом, начала толкать.
– Давай приходи в себя.
Аглая застонала. Нехотя открыла глаза и посмотрела на Нику. Мутный, нездоровый взгляд.
– Тварь вернулась, – выдавила Ника. – Слышишь?
В подтверждение вой раздался ближе.
– Вставай, Алька! – Ника, морщась, поднялась. Аглая вставать не хотела. Покачала головой и снова закрыла глаза.
– Не смей меня бросать! – перешла на хрипящий шепот Ника. И, вцепившись в плечо Аглаи, потянула вверх. Зашептала судорожно, еле сдерживая колотящую от страха и холода дрожь.
– Ты зубы твари видела? Если двигаться не будем – сожрет. Ты, главное, шевелись, может, и побоится напасть. Главное – идти. Алька! Ты ногами передвигай, через силу, но передвигай! Слышишь меня? – Голос Ники доносился обрывками и доходил с трудом.
Она переставляла ноги. С болью во всем теле. Слушала и почти не понимала, что говорит подруга. Но через муть сознания доходило одно – нужно идти.
Вой то несся позади, расползался вокруг, то догонял и звучал совсем близко, в паре шагов. Аглая различала красные глаза, мелькающие меж деревьев. То вдруг отставал и переливался раскатисто, ударяя тьму липким страхом. Несколько раз возникала расплывчатая мысль: куда они идут? Но тут же пропадала, стоило увидеть рядом красный взгляд глаз животных. А Ника шла, не разбирая брода. Покачиваясь, придерживаясь за каждое дерево, иногда оглядываясь назад, и снова спешила вперед.
Шаг, еще шаг, неимоверно тяжелый, ватными не слушающимися ногами.
Двигаться! Двигаться!
Аглая не заметила яму, неглубокую, может, норка мелкого звереныша. Нога провалилась, выгнулась и тут же отрапортовала дикой болью. От крика свело горло, да так, что эхом отдало в голову, в глазах потемнело. Хрипя, Аглая осела на мокрую землю.
– Все по закону жанра! – в сердцах воскликнула останавливаясь Ника. Рукой вытерла лицо. Бросила тоскливый взгляд назад, туда, где слышался вой.
«Бросить!» – мелькнуло молниеносно на лице.
Аглая с трудом сдержала всхлип, оглянувшись на взгляд Ники. Обидно и больно вдвойне, еще и за ногу. Силы тотчас пропали. Захотелось разреветься и просто умереть. Прямо здесь и сейчас, просто чтобы не мучиться. Слезы вроде начали застилать глаза, иначе нельзя было объяснить, что позади показался просвет, как будто что–то светлое блеснуло, тонким лучиком пробилось. Солнце?