Тропа. Дорога. Магистраль

Рэйн Ирина

– Какое кино посмотрим?
– Антон вопросительно посмотрел на друга, предвкушая вечер вдвоем.

– Я сегодня пас. Договорился о встрече. Приеду завтра вечером, после работы.

Тоша сразу понял, о какой встрече идет речь, потратил все силы, чтобы сохранить лицо невозмутимым, и даже улыбнуться.

– Ясно. Тогда до завтра. Пойду к Алене.

Спрятавшись в комнате, он слышал, как друг собирается на свидание - принимает душ, бреется, одевается. Вышел только, когда тот крикнул из коридора, что уходит.

– Хорошего вечера, - Антон облокотился о дверной косяк и оценивающе

смотрел на молодого мужчину, замечая его опрятный внешний вид и запах одеколона с терпкой ноткой.

– Вам тоже, - Гера чуть улыбнулся и вышел за дверь. Он уже не увидел, как Тоша прислонился лбом к стене, зажмурился и ударил стену кулаком. Всегда так делал, когда злился, и никогда не помогало.

***

Гера приехал к Роману в смешанных чувствах. С одной стороны, ему не хотелось покидать Антона, но с другой - он уже не мог сдерживать свои порывы, хотелось обнимать его, целовать, ласкать, нежить. Это было невозможно, а потому приходилось спускать пар при помощи давнего любовника. Возможно, кому-то это могло показаться неправильным и бесчестным по отношению к Роме, но у них изначально сложились такие отношения - каждый живет своей жизнью, иногда пересекаясь и не тратя время на поиски партнеров.

Рома весь вечер смотрел на любовника и не узнавал: нервный, дерганый, между глаз пролегла морщинка.

– Я не узнаю тебя...

– Приятно познакомиться. Герман.

– Не ерничай. Тебе это не идет. Скажи лучше, в чем дело?

Городецкий оставил в покое печенье, которое не ел, а крутил в руках, отчего оно крошилось и сыпалось на стеклянную столешницу. Стряхнул крошки в руку и закинул себе в рот привычным с детства движением. Не пропадать же добру.

– У меня Антон живет теперь. Точнее, пришлось Аленку выписывать из центра, денежный вопрос встал слишком остро, и я предложил пожить им у меня.

Рома не ожидал этого. Он выкинул остатки еды в мусорное ведро, потому что понял, что больше не сможет ни крошки проглотить, и стал мыть посуду. Почему-то привычное рутинное действие успокаивало плохо.

– Ты понимаешь, что затеял это зря?

Герман опустил глаза.

– Понимаю, но не мог не попробовать.

Роман обернулся и прямо посмотрел в глаза собеседнику. Внутри клокотали обида и злость.

– Антон - натурал. И он тебе это ясно объяснил еще на выпускном. На что ты надеешься? Что он изменил свое отношение к тебе за эти годы? Уверен, что он благодарен тебе за помощь, но что ты еще можешь получить, кроме благодарности?

– Мне этого достаточно, - запротестовал Гера.

– Вот не ври!
– ударил по раковине, - Ты не умеешь этого делать абсолютно. Ты еще надеешься на то, что у вас получится. Даже не так. Что у вас будет больше, чем то, что между нами. Ты хочешь жить с ним, заниматься любовью, растить дочку...

– Замолчи!

– Правда глаза колет?
– Рома вытер мокрые руки полотенцем и сел напротив молодого растерянного мужчины.
– Ты думал, что эта рана затянулась, но это не так. Может быть, и успела покрыться коростой, но ты сейчас собственноручно ее содрал. Она кровоточит. Даже я это вижу. Послушай меня. Ты тешишь себя напрасными надеждами. Его дочка поправится, и он уйдет. Возможно, будет звонить тебе время

от времени, чтобы узнать, как дела, возможно, будет приезжать с девочкой в клинику, или даже пару раз пригласит в бар... Но это все, на что ты можешь рассчитывать. Такие люди не меняются. Через какое-то время он найдет новую маму для дочки и заживет прежней жизнью.

Герман молчал. Что он мог возразить? Все было так, как говорил Рома, только сердце отрицало, упиралось всеми силами.

Рома вздохнул, он видел, как в Гере борются рациональное и эмоциональное. Хотелось помочь. Встряхнуть. Заставить думать в правильном направлении. Чем? Только тем, что будет рядом.

– Ты в последний раз ко мне приехал?
– спросил тихим голосом, почти интимным.

Герман испугался такого вопроса, вслед за испугом пришли раскаяние и грусть.

– Нет. Я не хотел бы терять наше общение. Даже если ты не хочешь больше спать со мной после всего этого, я не хочу терять нашу дружбу.

– Ты говоришь сейчас, как эгоист, Гера, - притянул к себе партнера, усадил к себе на колени, уткнулся носом в шею, вдыхая уже такой знакомый запах, - а ты им никогда не являлся. Я не против продолжать наши встречи. Столько, сколько нам обоим это будет нужно. Только стоит позвонить мне или приехать и сказать: это конец, и я пойму. Не думай, что не буду расстраиваться, еще как буду, ведь мне действительно хорошо с тобой. Тяжело найти партнера, который почти идеально подходит тебе...

– Почти?

– Почти. Я бы мог полюбить тебя, но никогда не позволял себе этого... Твое сердце не будет моим, и я всегда это знал. Надеялся, конечно, что любовь придет со временем, но, похоже, что ты однолюб. Один раз и на всю жизнь. Как лебеди...

– Скажешь тоже,- хмыкнул Гера.

– Не смейся. Ты - уникальный человек. Исчезающий вид. И я безумно рад знакомству с тобой.

Погладил по волосам, спустился к шее, провел рукой по плечу.

– Ты знаешь, что мне нравится, - выдохнул Герман, вытягивая шею в беззащитном жесте.

– Знаю. Поэтому ты и со мной сейчас...

Гера ловил поцелуи и не менее страстно отвечал. Да, это был другой мужчина, нелюбимый, но все равно близкий и родной. Да, это был только секс, но в его случае это было единственное, на что он мог рассчитывать.

***

Антон весь день вертелся, как белка в колесе. К вечеру информация уже перестала восприниматься, лилась из ушей, но он продолжал настойчиво пересматривать документы. Ехать домой почему-то не хотелось. Он боялся, что при встрече с Германом не сдержится и скажет что-нибудь не то. Он боялся, что увидит его и поймет, что перед ним другой человек, чужой, заклеймённый Ромой.

Часы на стене тихонько отстукивали секунды. Антон понимал, что надо ехать домой, что его ждет Алена, но не мог себя заставить. В восемь раздался звонок. Буквы на экране заставили мысленно чертыхнуться. Не ответить он не мог.

– Да, Гера. Привет. Все в порядке?

Голос Антона показался далеким. Слишком сухим и официальным.

– Я отрываю тебя от дел? Прости. Лишь хотел поинтересоваться, ждать ли тебя к ужину. Алену я уже накормил...

– Спасибо. Можешь не ждать. Я еще немного побуду на работе. Приеду часам к десяти.