Тропами подводными

Папоров Юрий Николаевич

Когда я подплыл к шаланде, в лодку, стоявшую рядом, спрыгнул ее капитан. Он ловким движением втолкнул колпачок внутрь тела осьминога, вывернул через околоротовую сумку и потянул. Щупальца с моей спины, плеч и живота заскользили, как бумажка с переводной картинки, с той только разницей, что на сей раз под ней оставались розовые пятна.

Друзья по охоте поздравляли меня, но, к моему собственному удивлению, я в тот день не нашел в себе сил снова спуститься в море. За лангустами и моим ружьем, оставленным в гроте, ходили другие. Да и вообще после этого случая я остыл к осьминогам и стал очень осмотрительным. Всегда так нравившееся мне блюдо

из щупалец осьминога почему-то стало безразличным.

В заключение скажу, что если действительно маленькие осьминоги трусят и удирают от подводных охотников, ибо детям трудно справиться со взрослыми, то от крупных, особенно когда они в своем доме, лучше самому вовремя удалиться.

Глава X. В осьминожьем царстве

Осьминоги принадлежат к редкой разновидности созданий, о которых среди непосвященных людей ходят самые невероятные рассказы. Удивительнее всего, однако, что факты, которые открылись зоологам, изучавшим этих замечательных существ, превзошли самые фантастические выдумки.

И. Я. Акимушкин, «Приматы моря»

Уже когда я мог себя считать более или менее опытным охотником, у меня завелся новый друг, замечательный товарищ Оскар. Он, как и Бентос, был незнаком со страхом и начинен неисчерпаемой энергией.

Оскар пришел в редакцию журнала, когда там были посетители, и терпеливо ждал час, чтобы сказать:

— Спасибо! У нас четверо детей. Девочки больны, и свежая рыба была так кстати…

Мы, если охоте сопутствовала удача, возвращаясь в город, часто раздавали наши трофеи жителям соседних с редакцией домов. Так свежая рыба однажды попала и в дом Оскара.

Он прождал меня свой обеденный перерыв и ушел, попросив разрешения взять с собой свежие номера журнала «URSS». Я предложил ему заходить, когда будет свободное время. Оскар зашел, и оказалось, что наш новый знакомый — сын рыбака, одержимо любит море, хотя и работает механиком-наладчиком табачных машин.

Над глазом Оскара рассечена бровь, на щеке шрам, и глаз немного поврежден. Как-то в непогоду на большой волне Оскара затянуло под винт мотора рыбачьей лодки. На пальцах левой руки — мизинце и безымянном — недостает двух ногтевых фаланг. Он еще юношей нырял за лангустами без маски и узнал силу челюстей мурены. В тот день Оскар тут же одолжил у приятеля маску и ружье. Засушенная голова «обидчицы» лежит у него и по сей день в шкафу. Когда случился пожар в квартире соседки, он один, до прибытия пожарных, потушил его. О том свидетельствуют шрамы на правом предплечье и тыльной стороне кисти. В шестиэтажном доме, где Оскар с семьей занимает небольшую квартирку, никто не вызывает ни слесаря, ни водопроводчика, ни монтера — всем всё с удовольствием ремонтирует Оскар.

Он, горячий патриот, коммунист, живо интересовался делами нашей страны. Мы подружились, потом стали вместе выезжать в море. Везде у Оскара были друзья, но больше всего в провинции Пинар-дель-Рио.

В поселок Ла-Эсперанса в тот день мы приехали задолго до первых петухов. В доме, куда постучал Оскар, нас радушно встретили, и через пять минут на столе в чашечках дымился черный кофе. Несмотря на воскресный день, хозяин, владелец моторного ботика, с готовностью согласился выйти с нами. Также прервал свой отдых и кладовщик местного кооператива, чтобы выдать нам лед.

Рассвет застал нас на подходе к тоням, на виду у кораллового островка Инес-де-Сото. Было

прохладно, но утро оказалось настолько удачным, что через два часа после начала охоты — нас было трое — 500-фунтовый трюм ботика оказался до предела загружен. Мы были более чем довольны успехом, хотя но израсходовали и половины наших сил. Вместе с тем на обратном пути в порт, потроша рыбу, пришлось задуматься: что же с ней делать, куда ее девать?

Оскар, как всегда, решительно заявил:

— Не будь я механиком, если нам надо спешить. Мы ж не устали? Махнем-ка в Сан-Луис.

Я не понимал затеи Оскара, и он почувствовал это по моему взгляду.

— Там сейчас самая тяжелая пора. Люди собирают табачный лист… — И, немного помолчав, добавил для вящей убедительности: — Лучший в мире! Нам будут рады, и дело хорошее сделаем… На голосование не ставим. Решено!

Никто не стал возражать. В багажнике «Волги» был ящик, специально, оборудованный для перевозки рыбы на большие расстояния, поэтому нам явно не надо было спешить возвращаться в Гавану.

За местечком Сан-Висенте с его лечебными источниками, по правую сторону шоссе, открылся вид на одно из самых красивых мест Кубы — долину Винья'лес.

За городом Пинар-дель-Рио начинается равнина, где земля, вода, воздух, солнце и руки «гуахи'ро» производят лучший в мире сигарный табак — Вуэ'льта Аба'хо.

Не доезжая городка Сан-Луис, сворачиваем на грунтовый проселок. Сразу по левую и правую стороны потянулись бесконечные марлевые тенты, под которыми растет табак.

Останавливаемся у добротного, аккуратно выкрашенного деревянного домика, подход к которому охраняют вечные стражники — две высокие королевские пальмы.

— Здесь живет администратор народного имения, — сообщает нам Оскар. — Они поставляют нам на фабрику самый высококачественный покровный лист.

Среди знаменитых на весь мир табаководов оказались и страстные подводные охотники. Они уговорили нас не возвращаться в Гавану и провести с ними вместе воскресный день. Мы заехали в соседнее селение, где жила невеста одного из парней, раздали тамошним жителям оставшуюся рыбу и под самый вечер отправились на трех машинах в рыбацкий порт Ла-Коло'ма.

Рано утром на просторной самоходной шаланде мы шумной компанией шли к островам Сан-Фелипе — «осьминожьему царству». Их много, больших и малых, необитаемых коралловых островов. На одном из них — Кука'нос (мнения разошлись, ибо иные утверждают, что на Сиху') — по сохранившейся в народе легенде, до сих пор находится клад Олоне'са, известного карибского пирата конца XVII века. По преданию, клад, состоявший из золотых монет, драгоценных камней и украшений, был скрыт в прибрежном гроте, который в прилив затопляется водой.

Оставляя борт шаланды, ловлю себя на том, что думаю о сокровищах Олоне'са. Мы начали охоту у островка Хуан-Гарсия. «Может, пират специально всё запутал с названием острова?»

Общая глубина не более десяти метров, но кругом множество пещер. Отвесные стены пестрят гротами, скальными расщелинами, разными отверстиями и проходами — обычно излюбленные места головоногих моллюсков.

Нам говорили рыбаки с шаланды, что коралловые рифы Сан-Фелипе всегда полны осьминогов. Так оно и оказалось. Вот тройка их, очевидно молодых, повстречалась мне в подводы. Это — диковинное зрелище. Плывущий осьминог воспринимается как рыба, у которой тело вытянуто подобно торпеде. Есть глаз, но рта и жабр не видно и вместо хвостового плавника множество стабилизаторов — это щупальца.