Тропами подводными
Шрифт:
Закашлялся, втянув в легкие с воздухом капли воды. Рука с трудом согнулась, чтобы вставить загубник обратно в рот.
«Пожалуй, это выход, однако… если бы не риф». От одного воспоминания о рифе бессмысленно начинаю плыть против волн. Проходит, должно быть, минут двадцать…
Усталость ощущаю вместе с головокружением и приступом тошноты — укачало. Левое плечо плохо слушается. Понимаю, что замерзаю. Надо двигаться, но силы на исходе.
«Вот где сослужил бы жилет…» Мысль глохнет от раската грома, а дождь продолжает хлестать как из ведра. Начинаю сознавать безысходность положения и уже не знаю, что делать
Однако приступ отчаяния удается подавить, но гулкий стук в висках причиняет физическую боль. Рот полон мерзкой кислой слюны. Ужасно хочется перевернуться на спину и вытянуться, как в постели. Но я знаю это конец. Стук в висках заполоняет слух и почему-то вырывается наружу.
«Нет! Нет, это не стук в висках. Но тогда что же?.. Мотор!» Ощущаю прилив сил, и это позволяет оторвать голову от воды, выплюнуть загубник и закричать. Но из гортани вырывается сиплый свист, я теряю равновесие и ухожу под волну.
Бывают мгновения в жизни человека, когда он совершает невозможное… И я всплыл. Стук мотора совсем рядом, и дождь заметно слабеет. «Они здесь!»
Ружье потянуло куда-то в сторону и с адской болью в пальцах вырвало из рук. Мне все равно. «Но ведь они где-то здесь!»
Стук мотора пропал, но слышу, как кто-то спрыгнул в воду. Я знаю — это Бентос. Поднимаю голову и вижу, как его лицо и плечи показываются из воды.
Дождя уже нет. Он унесся так же мгновенно, как и налетел. Прикосновение рук друга похоже на боль от удара молотом. Сознаю, что не могу пошевелить ни ногой, ни рукой, ни даже пальцами. Через маску ничего не вижу, глаза застилают слезы.
Чтобы втащить меня на борт, Росендо бросил толстый конец, который Бентос подвел мне под мышки и грудь, — сам я мог только дышать и осознавать происходящее.
Не хочу описывать выражения лиц друзей. Я был найден, потому что Бентос заметил поплавок. Потом я узнал, что Росендо, как это по совершенно непонятной причине вдруг в море делают многие кубинские рыбаки, принялся разбирать мотор, который потом долго не заводился.
Бентос напоил меня, подложил под голову брезентовую куртку, снял с моих ног ласты, отцепил ремень со свинцовым грузом.
— Можно было и расстаться с этим, — заметил он.
Мне было все равно. Тогда, в воде, не сообразил. Конечно же, освободиться от пояса следовало прежде всего.
Бентос достает из моего рюкзака пузырек со спиртом, льет жидкость себе на руку и принимается растирать мне грудь. Ему самому холодно, и он дрожит. Я по-прежнему не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Плохо слушаются даже губы.
Росендо не смотрит мне в глаза. Он закрепляет руль и начинает раздеваться. Рубаху и брюки складывает на единственно сухое место под небольшим навесом бота. Потом они переносят меня туда, и Росендо ложится рядом. Он обнимает меня, и тело его мне кажется печкой. Бентос накрывает нас всем, что на борту сухого, и я начинаю ощущать, как ко мне возвращается жизнь. Лежу и думаю об изабелите, недолгой моей подружке, которую я приручил, не имея на это права, поскольку не взял на себя ответственность за ее жизнь.
Глава XX. Тончайшие в мире краски
Можно ли сравнить то, о чем слышал, с тем, что видел?
История не сохранила впечатлений Александра
Однако подводная фотография сколь увлекательна, столь и сложна — дело не из легких. Очень хорошему фотографу, признанному далеко за пределами его родной Кубы, Альберто понадобилось целых пять лет, пока он смог сказать, что приблизительно освоил секреты цветной фотографии под водой.
Я не стану рассказывать о том, какие муки творчества пришлось испытать и мне, как и сколько было переведено черно-белой и цветной пленки, так как уверен, что читателю, которого может заинтересовать подводная фотография, гораздо большую пользу принесут практические советы.
Итак, летний солнечный день между десятью утра и четырьмя часами пополудня и спокойное, гладкое море представляют собой наилучшие условия для фотографирования. Однако следует иметь в виду: если солнце стоит в зените, изображения на фото получаются плоскими и монотонными, — они будут лишены светотеневого эффекта, который придает фотографии необходимую глубину.
Лучше всего съемку производить, когда солнце освещает поверхность моря под углом в 45–50°.
Как и на суше, фотографу, находящемуся под водой, следует постоянно учитывать такой фактор, как проходящие облака, которые нет-нет да и закрывают собой солнце, а также порывы ветра, вызывающего рябь на поверхности моря, которая ухудшает световые условия.
Но наибольшая сложность в получении хорошего изображения при съемке под водой заключается в точной наводке на резкость. И не потому, что значительная часть обитателей моря настолько осторожна и подвижна, что заставляет порядком потрудиться, прежде чем удается приблизиться к ним на расстояние, гарантирующее нормальную съемку. Главное заключается в оптическом эффекте — мы уже знаем, что предметы, находящиеся под водой, кажутся нам на одну четверть ближе и на одну треть больше по размеру.
Начинающий подводный фотограф чаще всего этого как раз и не учитывает. Он устанавливает дистанцию на объективе, прикидывая на глазок, и фотография получается вне фокуса. Об этом следует помнить постоянно и знать, что если вы собираетесь получить, например, отличную фотографию предмета, находящегося от вас на расстоянии одного метра, то объектив следует устанавливать на шкале 0,75 метра.
Таким образом, расстояние до предмета, помноженное на 0,75, даст вам нужную цифру при установлении дистанции на шкале расстояний, и установленный метраж на шкале, помноженный на 1,33, будет расстоянием, на котором предметы окажутся в фокусе.
Многие любители на суше, я уж не говорю о профессионалах, чтобы наверняка получить хорошую фотографию, делают дополнительно еще два снимка, открыв объектив на одно деление, а затем закрыв его на два. Подводному фотографу, если, конечно, объект ждет или позирует, обязательно следует прибегать к подобной практике, только делать не два контрольных снимка, а четыре.