Тропами подводными
Шрифт:
Теперь мы стали свидетелями кладки яиц большой зеленой черепахи. Она вела себя так, как наша кагуама, и, перевернутая на спину, также замерла в ожидании своего конца. Однако, вдоволь наглядевшись на наших пленниц, мы помогли им перевернуться на ноги и еще попробовали покататься у них на спинах. Но где там! Черепахи стремглав помчались в море.
Утром оба «инкубатора» были осторожно раскрыты. У зеленой в яме, которая была вырыта на сорок сантиметров, оказалось 118, а у кагуамы, в шестидесятисантиметровой, — 341 яйцо. Мы взяли с собой по дюжине из каждой кладки, чтобы отведать на вкус свежих черепашьих яиц, аккуратно засыпали
С тех пор прошли годы, но стоит мне вспомнить о той ночи и закрыть глаза, как мгновенно в мельчайших деталях возникают предо мной: темное таинственное море, Млечный Путь, пустынный берег, жуткое болото и огромная, безутешно плачущая черепаха.
Глава XXII. У банки Хардинес
В общей сложности в Мировом океане, не считая внутриевропейских морей и морей, омывающих побережье Китая, скрываются затонувшие богатства примерно на сумму в 250 миллионов долларов.
Звонок, продолжительный и тревожный, раздался у двери моей квартиры, когда я уже укладывался спать.
За окнами завывал пронзительный ветер, разыгрывалась непогода. Очевидно, надвигался первый в этом году циклон. Море к вечеру уже разбушевалось так, что проезд автомашин по гаванской набережной — Малекону — стал невозможен. Через железобетонный парапет на набережную обрушивались многотонные валы морской воды.
За дверью оказался Альберто. Я весьма удивился. Он вообще редко бывал у меня. Чаще мы встречались у него в студии. А тут еще в столь поздний час. «Что могло стрястись?» — подумал я.
— Юрий, извини. Был тремя этажами выше, решил без звонка зайти поговорить.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, но есть дело.
— Хочешь кофе? Рюмку рома?
Альберто отказался, взяв меня под руку так, что было ясно — он готов прямо с ходу начать разговор.
— Выкладывай. Что ты там придумал?
— Я ничего не придумал. Придумала жизнь… Нам надо снарядить экспедицию.
— На Северный или Южный?
— Что?
— Говорю, на какой из полюсов? Но не забывай, что там уже до нас были.
— Хорошенько подготовимся и сделаем такое… Я больше не перебивал.
— Понимаешь, это верное дело… Золотые дублоны, драгоценные камни, старинные украшения…
«Для начала неплохо. Ничего. Подойдет», — подумал я и спросил:
— Где и кто их для нас приготовил?
У Сан-Фелипе — раз, и напротив пляжа Хирон — два.
— Погоди минутку.
Я встал, подошел к полке, взял книгу в синем переплете, быстро нашел нужную страницу и прочел:
— «Сайта Мария де Бегонья» потерпела кораблекрушение в 1564 году вблизи островов Сан-Фелипе. На борту сокровище в 200 тысяч долларов. Могу добавить от себя: глубина от 3 до 15 метров, кораллы, гроты, осьминоги и песок. Но послушай дальше. Еще интереснее. «Пять испанских кораблей во время шторма 1563 года затонули у банки Хардинес. Большая часть того, что находилось на борту, была сразу поднята, однако среди обломков на месте кораблекрушения покоится ценностей на сумму в один миллион долларов». Что ты теперь скажешь, чико?
Мое чтение ничуть не смутило Альберто, и я продолжал:
— До того как у тебя появилась эта блестящая идея, она посещала умы многих сотен тысяч людей, куда более предприимчивых, чем мы с тобой. Составлена
— Но не все данные точны.
— Зато все драгоценности, что оказались под водой, подсчитаны и оценены, как деньги в банке: пять кораблей — миллион долларов.
— Вот именно МИЛЛИОН! Ты понимаешь сам, что такое миллион?
— В Северной Атлантике от экватора и выше подводных сокровищ на 140 миллионов. Но в самой морской воде, между прочим, куда больше золота… Давай лучше изобретем аппарат…
— Погоди, viejo! Я ведь не все еще рассказал. У меня есть знакомая. В ее руки попал документ… Словом, я точно узнаю место, где затонула «Санта Мария». Нам только надо решить самим, будем искать или нет. Скажи…
— А почему, собственно, «Санта Мария»? Там же в пять раз меньше, чем у банки Хардинес? — принялся я подтрунивать над другом.
— Зато здесь вернее.
Я взял с полки книгу «Золотая лихорадка» американца Жозефа Конрада и прочел:
— «Есть нечто особое в слове „сокровище“, что властно и безраздельно овладевает человеческим разумом. Он, человек, в равной степени взывает к богу и проклинает его, испытывая тяжкое желание обнаружить это сокровище. Он постоянен в упорстве найти сундук, полный золотых дублонов, однако в конце концов оказывается, что он все же, хотя и сквозь зубы, чаще проклинает тот день, когда впервые подумал о кладе и поверил в легкость его обнаружения. Но поделать с собой он уже ничего не может. Он не покидает своего сумасшедшего стремления, думая только о том, что еще одно, последнее усилие, и он окажется у порога славы и богатства. И так это необузданное желание вместе с видением, стоящим перед его глазами, будут владеть им до самой его смерти. И нет на земле силы, которая была бы в состоянии вырвать эту болезнь, навсегда поселившуюся в душе человека».
— Ну, я не маньяк.
— Пока. Пока, Альберто. Пока мы с тобой не начали поиск, не вложили первые усилия, средства… — И я раскрыл книгу Кусто «В мире безмолвия».
— «Легенды о кладах на дне моря — на девяносто процентов мистификация и обман; единственное золото, о котором можно тут говорить, — то, которое перекочевывает из карманов романтиков-легковеров в руки ловких дельцов».
— От тебя нужно согласие, а не деньги, — решительно произнес Альберто. — И потом, разве ценность нашей находки будет измеряться золотом? Важно само открытие, факт того, что ты вырвал тайну, которую случай упрятал на дно океана… Так ты отказываешься?
Вопрос был поставлен прямо и честно, и я, который минуту назад смеялся над затеей друга, доказывал ему ее бесплодность, еще через минуту, не отдавая себе отчета, вдруг взял и поспешно согласился.
Соленые брызги, срываемые порывами ветра с валов, разбивающихся о железобетонные основания здания, долетали до окон шестого этажа. Стекла подрагивали под уханье моря, а я долго не мог заснуть в ту ночь.
Через неделю Альберто позвонил в редакцию и сообщил, что нас уже четверо «отважных ребят» и что на первое время — период поисков — этого вполне достаточно. На четверых три акваланга. Точное место удалось установить в отношении кораблей, затонувших у банки Хардинес. Там и плавсредствами нас лучше обеспечит знакомый Альберто из мореходного училища на Плайя Хирон. Оставалось только ждать, чтобы к Ноябрьским праздникам в том районе установилась хорошая погода.