Тропик Козерога
Шрифт:
Вернувшись в комнату, он первым делом достал из под своей подушки пистолет осмотрел и, решив почистить его послеполуденное время, положил на стоявший в углу комнаты письменный стол, при этом бросив угрюмый взгляд на фотографию Матиаса второго и его сестры. Мессеир подошёл к окну, смотря на то как редкие капли дождя стекали вниз по стеклу с внешней стороны. Отсюда было видно немного, только двор дачи Семелесова и пара соседних участков, всё в тёмно-зелёных тонах от чёрной сырой земли, перемежавшейся с мокрой от дождя зеленью и над всем этим нависали свинцово-серые небеса, переходившие в грязно-чёрный цвет на вершинах своих складок, отчего они
И его характер был тут не причём. Всему виной была его последняя осень в столице, в тот год необычайно пасмурная и дождливая. Аллеи парка перед императорской библиотекой, пожелтевшие и поредевшие кленовые кроны по обеим сторонам и она, идущая рядом с ним всегда держа под руку и прижавшись так, словно хотела согреться. Он невольно повернул голову и взглянул на Клементину, всё ещё спавшую, подложив руку под голову, и отчего-то счастливо улыбавшуюся во сне.
Он немного пододвинул кресло, стоявшее у него за спиной, и присел сзади на край его спинки, продолжая смотреть в окно, вслушиваясь в умиротворяющий стук капель по стеклу. Он смотрел пристально, заворожённо, только время от времени переводя взгляд на спящую, словно желая убедиться на месте ли она, после чего продолжал смотреть в окно, придаваясь одновременно и мечтам и воспоминаниям навеянных свинцом небес за окном.
Краем глаза Крейтон заметил как зашевелилось одеяло и девушка сначала повернулась на спину, а потом, вытащив руки наружу медленно приподнялась на постели, но головы он не повернул, дождавшись пока не послышался заспанный нежный голос:
– Доброе утро, Мессеир.
Он посмотрел на свою жену, потягивавшуюся сидя в кровати полулёжа и ласково улыбнувшись, ответил:
– Доброе утро.
– Что тебе сегодня снилось?
– Ничего особенного.
– Мне снился Иссельдар, - произнесла она со вздохом, смотря прямо перед собой.
– Словно всё как прежде, аллея, парк, осень, здание библиотеки вдали и мы вдвоём. После таких снов жаль просыпаться, - произнесла она и, сделав многозначительную паузу, добавила.
– Может быть, хоть раз скажешь, что тебе снилось?
Мессеир повернулся к окну и просунул руки в карманы, чуть наклонившись вперёд, оставаясь сидеть на спинке кресла.
– Говорю же ничего особенного, - произнёс он громким шёпотом.
– Что ты ожидаешь услышать? Армия мертвецов, взывающих об отмщении? Мне это никогда не снилось, ни единого раза. А по мне так хоть бы и они появлялись, сниться чёрт знает что, на утро вспоминать противно, раз месяц если повезёт нормальный сон, и тот обязательно забываю.
Она покачала головой, поправила ближний край одеяла и скрестила руки на груди.
– Откажись от своей затеи, - произнесла она угрюмо.
– Пожалуйста. Ну, зачем оно тебе?
– Не могу, знаешь же, что не могу, - сдавлено проговорил Крейтон.
– Знаешь, почему храню его фотографию?
– продолжил он, оживившись, посмотрев сначала на фотографию Матиаса второго, потом на Клементину.
– Здесь дело не только в преданности и патриотизме, он был тем человеком, который доказал одно: люди пишут законы истории. Понимаешь о чём я?
– Асерианская конвенция, - произнесла она, посмотрев на Мессеира исподлобья.
– Триста лет, Клементина, она продержалась триста лет. Если посмотреть на то, что твориться в этом мире, без неё Мантия уже лет двести пятьдесят как была бы радиоактивной пустыней. Он смог остановить течение истории в целом мире на
В ответ она громко рассмеялась.
– Что ты им дашь, Мессеир? Посмотри вокруг, они сыты и довольны. Что ты им пообещаешь, свободу? Любой дурак поймёт, что тот, кто хочет навести порядок свободы не даст. А порядок сам по себе им не очень-то дорог посмотри на них, убедишься. Хочешь воззвать к их патриотизму, к их гордости, - она усмехнулась, - так они от них отреклись, бросили, так же как бросили своих богов. Да и ты, Мессеир, не Матиас второй, а я не Мерцелия, не тот масштаб.
Он несколько раз тяжело вздохнул, задрал голову, уставившись в потолок, потом снова перевёл взгляд на окно.
– Масштаб - понятие весьма относительное. Вспомни историю: кинь толпе цветастую тряпку, скажи пару ласковых слов и у тебя есть партия, раздай этой же толпе оружие, научи с ним обращаться, и у тебя есть армия. Или я не прав? Или толпа поумнела и теперь взвешивает и анализирует каждое предложение прежде чем начать действовать? Если мне не изменяет память ты всегда убеждала обратное, так ведь?
– Мессеир, - произнесла она, покачав головой и прислонившись затылком к стенке.
– Брось ты это прошу тебя. Уедем отсюда, - она повернула голову вполоборота, под углом смотря на Крейтона.
– Уедем подальше, пошлём всё это к чёрту, уедем туда, где нет ни Дененранта, ни этого проклятого медальона, ни ордена, ничего. Ты же можешь ещё жить. Ты же сам говорил, что с тем, что они сделали с разумом можно доживать и до тридцати, а если не использовать можно и до сорока, подумай, ещё двадцать пять лет Мессеир, пожалуйста. Этого хватит, нам точно хватит.
Крейтон встал и подошёл к окну, покачивая головой.
– Нет, Клементина, проси о чём хочешь, кроме этого. Ты не будешь вдовой. Я не оставлю тебя ни через десять лет, ни через двадцать пять. Я смерти не боюсь, ты же знаешь, но ...
– он вдруг замолчал и повернул голову, посмотрев на девушку.
– И поэтому ты хочешь оставить меня вдовой сейчас?
– она встала и села на край кровати, опустив ноги на пол.
Крейтон молча смотрел в окно, скрестив руки на груди, искоса глядя на жену.
– Хотя, что мне, - бросила она куда-то в сторону, медленно поднимая взгляд на Мессеира.
– Жизнь на этом всё равно не кончается, раз тебе хочется, так можешь помирать. А я ... выйду за этого ... Семелесова, - произнесла она наигранно по-деловому, медленно поднимаясь с кровати и делая шаг навстречу Крейтону, - я ведь вижу, как он на меня смотрит.
– Считай что моё благословление ты уже получила, только, уж, пожалуйста, дождись пока я ...
Мессеир на мгновение задрал голову, как бы взглядом указывая на потолок и небеса над ним, и как только его он опустил её, то тут же получил хлёсткую пощёчину. Он повернулся и встал лицом к Клементине, чуть повернув голову в противоположную сторону от той, с которой была нанесена пощёчина, чтобы получить её снова уже по другой щеке.