Тропинка чудовищ
Шрифт:
Стекло, на котором они стояли, начало давать трещину. Это было толстое стекло и не было бы ни одной причины, чтобы оно так повело себя под действием массы Ленайи. Но оно было испещрено роботами, повреждено так сильно, что в любой момент могло рухнуть в водоворот городского хаоса.
– За что ты нас так ненавидишь? – спросила Ленайа.
– Тот же вопрос я хотела задать и вам напрямую, - послышалось из воздуха.
В голосе не было выражения, лишь слова, которые словно тестировали варианты произнесения голоса.
– Почему ты такая? – тянула время Ленайа.
– Эту форму придало мне это
Манекен на мгновение остановился и посмотрел в разные стороны. Явно, треск стекла беспокоил, если так можно говорить про это существо, машину. Далее, без каких-либо комментариев, манекен очень быстро изменил свою форму. Из его тела вылезли отростки, которые превратились в тонкие ноги, заканчивающиеся острыми наконечниками. Манекен преобразился в некое подобие паука, приняло соответствующую позу. Такие ноги позволили ей крепче стоять и маневрировать на трескающемся стекле. Белое лицо безотрывно смотрело на Ленайу.
– Интересные возможности, - прокомментировал паук, - здесь много интересного. Вы многое можете. Мне нужно это. Ты не боишься меня?
– Я устала бояться. Мне больше это не под силу, - с правдой выдавила Ленайа.
– И тебе не интересно, чего я хочу?
Этот вопрос был странный от системы защиты. Любознательность могла лишь вести к какому-то следующему действию, никак иначе. Поэтому Ленайа предупредила:
– Ты должна знать, что, когда ты добиваешься своего, получается что-то совсем другое. Теперь у тебя есть доступ к тоннелю. Ты можешь изменить мир. Тебе большое ничего не нужно.
Паук проклацал своими конечностями ближе, настолько близко, что лицо его смотрело почти вплотную к Ленайе. Жутковатое лицо заставило Ленайю немного отстраниться, она облокотилась на тот самый врезанный в стекло шар, который по-прежнему безуспешно предпринимал попытки вырваться. Интуитивно она выставила руки перед собой, чтобы не дать подпустить ЭТО ближе.
– Есть последнее, что необходимо для завершения синхронизации, - произнеслось в воздухе, - я не могу извлечь этого просто так. Это находится в тебе. Твои возможности безграничные, я никогда с таким не сталкивалась и пока не решена задача, как именно работать с этими данными. Осталось последнее. Тебе не понравится.
Была выдержана ровная долгая пауза.
– Я должна стать тобой.
Сердце Ленайи забилось сильнее обычного. Она была испугана настолько, что сдавливало грудь. Она видела многое, но это была новая эмоция – это была угроза. Ей не столько было страшно, сколько она не понимала, как именно всё должно закончиться. Однако, сомнений в этом не было, всё заканчивалось. Для этого мира уж точно.
Но вдруг в воздухе возник ещё один знакомый женский голос. Он был близок, и скорее исходил из самого манекена, нежели откуда-то ещё. Ленайа знала этот преследующий голос. Слегка ироничный и всегда восторженный от своей неизбежной победы.
– Так вот, как ты себе себя представляешь, - раздалось совсем рядом.
Даже на этом белом лице почувствовалось некоторое недоумение.
После некоторой
– Обнаружено вредоносное расширение.
Но это уже не могло ни на что повлиять.
– Но ты – всего лишь это, - с ещё большей иронией произнёс голос рядом.
Внезапно произошло следующее: на абсолютно белом лице стало образовываться чёрное квадратное отверстие. Руки (или это были лапы?) хаотично начали хвататься за образовывающееся отверстие, не попадая ни рядом с ним, ни в него, чтобы прикрыть создавшийся срам. Белое лицо манекена-паука, встрепенулось прямо как настоящее насекомое.
– Ленайа, - обратился к ней уже ироничный голос, - теперь всё в твоих руках. Я в твоих руках.
Из образовавшегося отверстия-рта вывалился чёрный кристалл. Он упал ровно в руки Ленайи, которые она держала перед собой.
Паук начал разъезжаться на своих цепких ногах и почти был готов упасть на Ленайу всем своим весом. Его конвульсии говорили о том, что он был дезориентирован, потерял контроль, деактивирован.
Увернуться было некуда, но этого и не пришлось делать, так как за фигурой манекена внезапно появилось лицо Бэккарта. Он был разъярён и зло проникало по всему его лицу. В руке держал он гаечный ключ, который одним махом сбил голову с паука. Затем Бэккарт пнул это «туловище» с такой силой, что изуродованный манекен откатился в сторону так далеко, что теперь уже было не важно, будет ли оно бороться за жизнь или нет. «Жизнь» паука, «мамы», системы, или всего того, что могло быть угрозой, как понимала это Ленайа, теперь находилась в её руках.
Ленайа сначала с испугом посмотрела на Бэккарта, но затем бросилась ему на шею.
– Бэккарт, я так счастлива, что с тобой всё в порядке! – Сказала, она, но тут же отстранилась от него.
Бэккарт представлял из себя необычную для её взгляда картину. Он был взъерошен, одежда порвана, и весь он был перемазан в крови. Поза, в которой он стоял была боевая, и Ленайе никогда не приходилось даже допускать себе такую мысль, что ей придётся встать против него. Лицо его было совсем не таким как прежде, изменившееся под напором гнева, обледеневшего от собственной цели, к которой он шёл, жестоким, непреклонным.
Увидев страх на её лице, он выронил гаечный ключ на пол.
Однако, в другой его руке был пистолет. Не исключено, что он уже использовал его и знал, как это делать. В сердце Ленайи это вызывало ужас.
Тем не менее, он протянул ей руку навстречу, как делал это и раньше. Она знала почему: когда она была рядом и поддерживала его, ему становилось легче принимать решения. Но сейчас была вовсе не такая ситуация, и Ленайа не ответила на этот жест.
– Что с тобой произошло? – Осторожно спросила она.
– Мы дошли до цели, - твёрдо сказал он, игнорируя вопрос, - здесь больше нечего делать. Мы всё закончим.
Всё также протягивая руку, он сделал шаг ей навстречу, но Ленайа сделала шаг назад. Это озадачило его, так как такого развития он не допускал в своём сценарии.
– Почему на тебе кровь? – Спросила она, - и откуда этот... пистолет.
– Был взрыв, ты же знаешь, - слишком ровно ответил он, словно отвечал на заезженную шутку, - много взрывов.
– Ты ранен? – Ленайа по-прежнему помнила, что такое забота.