Тропинка в никуда

Рокотов Сергей

– Садитесь, - пригласила хозяйка, указывая гостям на громоздкие стулья с высокими спинками. Они переглянулись и сели.

– Ну..., - произнес скрипучий мужской голос, и заскрипели половицы...

– Боже мой, - с ужасом шепнула Оксана, увидев вошедшего... Инстинктивно прижалась к плечу Бориса.

Это был карлик с огромной неправильной формы головой с густой шевелюрой и большими черными глазами с нависшими над ними кустистыми бровями. Несмотря на его маленький рост, он весь был каким-то плотным, крепко сбитым. Вся его нелепая фигура источала

большую физическую силу и неукротимую энергию. Он быстрыми шагами подошел к побледневшим от неожиданности молодым людям.

– Добро пожаловать, - произнес он, обнажая в широкой улыбке ослепительно белые крепкие зубы. После этого вопросительным взглядом поглядел на хозяйку, та ответила едва заметным жестом. Но Борис заметил этот странный, непонятно что выражающий жест.

– Это Матвей, мой брат, - представила странного человека хозяйка.
– Я понимаю, его вид несколько необычен. Но он очень добрый и порядочный человек. А меня зовут Ядвига. А вас, наши юные гости?
– каким-то задорным взглядом глядела она на Бориса и Оксану.

– Меня Борис, её Оксана, - произнес Борис за обоих. Оксана замкнулась в себе и молчала. Борис понимал, что ей от чего-то очень страшно.

– Вы, Оксана, как-то приуныли, - заметила Ядвига.
– Чем-то вам у нас не нравится... Да, мы люди довольно необычные, от того-то и живем вдалеке от мира. Но гостям всегда рады и сумеем достойно их принять... Не откажетесь попить с нами чайку, я надеюсь?

– М-можно, - промычал Борис.
– Отчего бы и нет?

– Совершенно правильно, - вдруг рассмеялась Ядвига.
– Отчего бы нам не попить чайку в столь славной компании? Скоро к нам присоединится ещё один человек. Надеюсь, он вам тоже понравится. Ты что-то там на кухне жарил, Матвейка? И, по-моему, у тебя как всегда подгорело...

– Ничего, есть можно, - улыбался карлик Матвейка, а затем вышел из комнаты и вскоре принес на железном подносе тарелку с оладьями и чайник.

– Ну вот, и угощение готово, - сказала Ядвига.
– Садись, Матвейка, потчуй наших дорогих гостей!

Матвейка вытащил из серванта тарелки и поставил их перед гостями. Вид его вообще был довольно забавен, вот только в сочетании с этим затерянным в лесах домом и вообще, с какой-то странной аурой, царящей в этом доме, его облик вызывал некие иные эмоции. Он был одет в толстый черный свитер и такие же черные шаровары, на ногах были валенки. А энергия так и била из него ключом.

– Берите оладки, - предложила Ядвига, разливая чай по огромным чашкам.
– Матвейка сам готовил...

Оксана и Борис положили себе по два оладушка. Попробовали и чуть не поперхнулись, до того они были отвратительны на вкус. Было такое ощущение, что они пожарены на рыбьем жире. Но реакция карлика на их реакцию была и вовсе неадекватна. Он вдруг багрово покраснел, широкая улыбка мигом сошла с лица, на его огромном лбу вздулась толстая жила, а маленькие, но очевидно очень сильные кулачонки сжались в гневе.

– Не нравится?
– прошипел он.
– Угощением брезгуете?
–

И, привстав с места, сделал на своих коротких ножках какое-то угрожающее движение по направлению к молодым людям. Что бы он стал делать дальше, трудно сказать, но Ядвига, сидящая между ним и Оксаной, остановила его.

– Тихо, тихо, - как-то зловеще прошипела она.
– Не нравится, так не нравится. Я сама тебе говорила, что у тебя пригорело... Экой ты обидчивый, Матвейка... Так не годится... На вкус и цвет товарищей нет...

Матвейка продолжал стоять около Оксаны весь напружинившись, тяжело дыша от бешенства и суча свои маленькие крепкие кулачонки. Трудно сказать, что было бы дальше, но тут на сцену вышел, а точнее, выкатился ещё один персонаж...

... Послышался какой-то странный звук, словно по дому ехали колеса. Так оно и оказалось. В комнату въехала инвалидная коляска, в которой сидел совершенно лысый старик очень крупного и могучего сложения. Первым звуком, изданным им, был хриплый кашель. Кашлял он долго, мучительно, весь покраснел, круглые глаза под огромными надбровными дугами с жиденькими белесыми бровками буквально выходили из орбит от этого тяжелого кашля.

Ядвига подошла к нему и бережно обняла его за могучие плечи.

– Что с тобой, папа? Что с тобой?
– спросила она.

Старик в свою очередь хотел что-то спросить, указывая пальцем на Оксану и Бориса, но от кашля не мог ничего произнести. Наконец, из его рта извергнулась омерзительная мокрота и плюхнулась на пол прямо около стула, на котором сидела Оксана. Она невольно дернулась и прижалась к Борису.

– Что-то мне не нравятся эти люди, - произнес Матвейка.
– И мы, я вижу, им тоже не нравимся.

– А почему, собственно говоря, мы им должны нравиться?
– усмехнулась Ядвига.
– Они люди молодые, цивилизованные, веселые, не то, что мы - лесные отшельники и затворники. Им с нами скучно, угощение наше им неприятно. Ну и что с того? Все это вполне объяснимо. Сейчас они отдохнут, мы перевяжем гостье ушибленную ногу и они поедут восвояси... По своим молодым делам. Что им до нас? Что нам до них?

– Ты кто?!
– вдруг сквозь свой хриплый кашель сумел произнести лысый старик, указывая пальцем на Бориса.
– Я ведь тебя знаю! Знаю тебя!!! громко прокричал он и направил свою коляску к Борису.

– Откуда, папа, ты его можешь знать?
– остановила его Ядвига.
– Иное дело, он кого-то тебе напоминает...

– Я ещё не выжил из ума, как вы все тут полагаете... И прекрасно узнал его! И сейчас поговорю с ним по душам, с этой сволочугой позорной... Ты думаешь, если я старик, и у меня парализованы ноги, то не смогу навешать тебе, ферту эдакому, хороших физдюлей? Да мы сейчас тебя так обработаем, что ты своих не узнаешь...

При этих словах оживился и карлик. На его лице снова появилась широкая улыбка, только теперь его огромные глаза светились не глупой радостью, а злобной, предвкушением разборки, которую обещал гостю отец.