Тропой дружбы
Шрифт:
— О! — вежливо откликнулся он. — Ты проявляешь такой интерес, Рэд, кроме того, с тобой мне, наоборот, очень повезло, так что будет даже приятно все это обсудить с тобой.
— В самом деле? — хмыкнул я. — Ну, тогда скажи, эта твоя мачеха, что она собой представляет?
— О, она очень красивая, — ответил великан.
— Уверен, конечно же она настоящая красотка и все такое. Но ты можешь мне сказать, когда она подцепила твоего отца?
— Ты хочешь узнать, когда он на ней женился? Разумеется, я могу тебе это сообщить. Моя мама умерла
— Ручаюсь, твоя мачеха просто спасла его, — съехидничал я.
— Естественно, — спокойно отреагировал Слоуп, — он не смог бы обойтись без нее.
— А сколько лет твоим брату и сестре?
— Они ровно на полтора года моложе меня.
— И почему же они с тобой не ладили?
— Не ладили?
— Ну, почему они на тебя злились? — перевел я.
— Сожалею, что я и об этом тебе сказал, — нахмурился он и покачал головой. — Я не хотел заходить так далеко. Но дело в том, что они очень умные и сообразительные, как их мать. Им было просто трудно ужиться со мной. Возможно, ты смог заметить, что я не очень-то сообразительный… — посмотрел он на меня вроде как с надеждой.
Я взглянул ему прямо в глаза и твердо произнес:
— Нет. Вовсе ничего такого не заметил. Наоборот, мне показалось, что ты поумнее некоторых.
Это было здорово — увидеть, как на его лице сразу же расцвела улыбка. Дюган выпрямился на стуле. Немного покраснел и проговорил:
— Кажется, между нами есть что-то общее.
— Будь уверен, это так и есть, — подтвердил я.
— Возможно, ты не очень силен в некоторых вещах, — застенчиво предположил он. — Я имею в виду, например, занятия в школе.
— В школе я всегда был самым бестолковым. — Говоря это, я вовсе не хотел, черт побери, вытянуть из него признание.
— Ну вот, — доложил Слоуп, — и я тоже. Экзамены мне удавалось сдавать довольно хорошо, но в течение семестра я постоянно отставал от класса, и намного. Бывало, даже очень раздражал учителей, а поэтому не видел ничего странного в том, что и мачеха сердилась. Ведь ей приходилось видеть меня почти каждый день, за исключением того времени, когда я жил в школе-интернате.
— И она часто тебя туда отправляла, так? — полюбопытствовал я.
— Практически я почти и не был дома, — кивнул он, простодушный, как птичка.
Нет, не знаю, как там у него складывалось в школе, но в жизни помножить два на два для Дюгана было непосильной задачкой.
— Да, плохо, конечно, что она так тебя ненавидела, — подытожил я.
— О, вовсе нет, не ненавидела! — заспорил он. — Мне не хотелось бы, чтобы ты так о ней думал. Дело в том, что она даже плакала, когда я отправлялся в это путешествие. Сказала мне, что очень переживает из-за того, что деньги, которые я должен был получить, все
— Ну да, наверное, это просто убивало ее, — поддел я его.
— Да, конечно, — воспринял он мои слова совершенно прямолинейно. — У нее очень доброе сердце. Я был потрясен тем, как глубоко она может чувствовать.
— Она знала, что ты собираешься идти на Запад?
— О да, конечно.
— Небось так тебя жалела, что предложила купить билет на поезд?
— Вообще-то нет, не предложила. Но ведь я и не попросил. Иначе, разумеется, сразу же дала бы мне денег.
— Понятно, — начал я сердиться. — И твой братец тоже забыл что-нибудь предложить?
— Почему же? Рональд упомянул об этом, когда мы прощались. Он тоже был очень расстроен. Я и не думал, что брат так меня любит. Но как раз в это время у него не было свободных денег, а его кредит в банке был уже превышен.
— Уверен, что так оно и было на самом деле.
— Ничего странного. Со мной часто происходило то же самое, — не согласился со мною Слоуп.
Я только вздохнул. У меня не хватало сил, чтобы высказать все, что лезло на язык.
— И все-таки, зачем же ты отправился на Запад? — сменил я тему.
— Ну, для делового человека самое правильное — лично присматривать за своим состоянием, ты согласен?
— Да. Думаю, это лучше всего.
— А единственное, что у меня есть, — это акции Кристабеля. Поэтому я ушел из дома и направился в Кристабель. Вот завтра уже буду там.
Дюган откинулся назад, держа в громадной ладони четвертую чашку кофе. Завтрак, который по силам было съесть только мировому рекордсмену, уже уютно устроился в его желудке. Он улыбнулся мне, довольный, как щенок, что ему так просто и ясно удалось обрисовать мне свое положение и намерения.
А я? Ну, я-то представлял себе, как он идет один против самого Бонанзы Криса, отпетого жулика и хитрого дельца. От этого у меня слегка помутилось в голове. Я не знал, что сказать, не знал, что думать.
— Одно ясно, — промолвил наконец. — Бонанза Крис что-то нашел в Кристабеле, иначе никогда бы не предложил наличные за твои акции. Ты имеешь контрольный пакет акций в этой земляной яме?
— Да, — подтвердил щенок.
— Тогда, пожалуй, имело смысл тащиться сюда через всю страну, — признал я. — Но когда ты свалишься на старину Бонанзу, предупреждаю, он покажется тебе довольно колючим.
— Колючим?
Я понял, что Слоупу бесполезно все это объяснять, и предложил другую идею:
— Бендерберг не вернется еще несколько дней. Если ты не возражаешь, я могу пойти с тобой в Кристабель.
— Ты?! — закричал он, пораженный.
— Ага. Мне не повредит небольшой моцион.
— Верно, — обрадовался парень. Глаза у него засияли. — Ходьба пешком — прекрасный моцион. И это будет просто замечательно — иметь в пути товарища, Рэд!
Глава 6