Тропой мужества
Шрифт:
– Та не, тащ лейтенант, – ответил тот, гремя чем-то железным, – вон за поворотом еще немного.
Виктор посмотрел в ту сторону. В ста пятидесяти метрах грунтовка огибала куст ивы и терялась в лесу. Обернувшись, крикнул:
– Степаненко!
Подбежавшему сержанту приказал:
– Организуй тут помощь, а я пойду, гляну, не проще ли пешком добраться, пока ремонт идет.
– Есть! – козырнул сержант и крикнул бойцам: – К машинам!
А Петров зашагал по дороге. Обогнув куст, он увидел мост и неожиданно отпрянул назад.
«Ты чего?» – удивился Виктор, поняв,
«А ты незаметно через кусты посмотри. Внимательно посмотри».
Недоуменно пожав плечами, лейтенант протиснулся сквозь стволы и, сдвинув чуть ветку, пригляделся.
Собственно, ничего в самом пейзаже особого не было. Этот берег был выше, и дорога спускалась к мосту по ложбине. Противоположный берег был низкий, по краям болотистый, и с обширной поляной, в отличие от этого. Слева от моста стояла сараюшка. Сам мост был деревянным, три метра в ширину, с одним рубленым быком посередине.
Вот что озадачило – обилие народа на том берегу. Слева стояла толпа людей, примерно в сотню-полторы. Картину дополняли несколько телег и большое коровье стадо справа, заполняющее поляну полностью. Особо выделялся десяток красноармейцев с лейтенантом, стоящие на этом берегу. Четверо перекрывали проход через мост, остальные цепкими взглядами осматривали окрестности. Сам лейтенант что-то выслушивал от маленького мужичка на том берегу и отрицательно качал головой. Виктор пригляделся к лейтенанту – тулья у фуражки синяя.
«НКВД? – удивился он. – Странно».
«Вот именно! – подтвердил гость. – Сам посуди – что тут делать НКВД, если с охраной моста может справиться и простой вояка. И почему перекрыли проезд? Какова причина?»
«Мало ли какая…» – недоуменно предположил Петров.
«А ты помнишь, я говорил – куда наступают немцы?»
«Сюда».
«Вот тебе и ответ, – хмыкнул гость, – и вновь подумай, для чего перекрыли проход через мост? А еще к вооружению приглядись».
Виктор вновь смотрит и поначалу недоумевает – что же не так с оружием? Затем понимает – у всех ППД, а когда он был в райцентре, ни у одного сотрудника НКВД их не видел. Даже вспомнил сетование друга о том, что у них автоматов даже нет. Однако это тоже не причина подозревать в них врагов. «Даже если ППД у простых бойцов? – хмыкнул гость. – Петлицы у них пехотные. Если и это тебя не убеждает, тогда остается единственное средство…»
Послышались шаги, и лейтенант двинулся назад.
– Тащ лейтенант? – удивился сержант, увидев появляющегося из кустов командира. – А вы что там…
– Да так… – неопределенно ответил Петров. – Как дела, Степаненко?
– Колесо сняли, Даниленко сам занимается.
– Так, Петрович… – неформально обратился к заму Виктор, – тут ситуация сложилась… подозрительная. Выяснилось, что мост уже охраняется. Десятком красноармейцев под командой целого лейтенанта из НКВД. Именно это и подозрительно. И есть уверенность, что это немецкие диверсанты.
– Почему? – удивился сержант. – Мало ли приказ какой?
– Нет, Петрович, я точно знаю, их тут быть не должно. Я о лейтенанте. У меня друг именно из НКВД в районе, так он говорил, что всех отправили в город на усиление.
– Так мож он из другого отдела, – возразил сержант. – Проверить бы как. Вдруг не диверсанты.
– Вот я и думаю – проверить надо. Хотя факты… вот что сделаем! – решился Петров. – Я возьму шесть бойцов и на машине подъеду к мосту. Там проверяю документы у лейтенанта. Если они в порядке, то согласуем наши действия. Если выясню, что это диверсанты, то их уничтожаем.
Тут Виктор прервался, так как вмешался «гость» и посоветовал сделать умное и задумчивое лицо. Мол, командир думу думает. И Петров постарался, сделав знак сержанту – помолчать.
«Немного подкорректирую твои намерения, – хмыкнул гость, реагируя на мимику замкомвзвода, – так как ты решил взять тех бойцов, что имеют лучшие показатели по стрелковой подготовке, а остальных расположить на яру».
«Ну да, а что?» – удивился Виктор.
«То, что меткость нужна на большем расстоянии, – пояснил голос, – а в упор и так промазать сложно, лишь бы бойцы не растерялись. Я предлагаю сделать так – с собой берешь бойцов физически сильных и ловких. Самых метких размещаешь на гребне. Причем обязательно согласуй условный сигнал на открытие огня и втолкуй это всем бойцам, чтобы случайно не выстрелили невпопад. Определи сектора и цели для каждого бойца. Это обязательно. Потому что обязательно надо взять лейтенанта живым. Понимаешь почему?»
«Обижаешь».
«Не стоит, – вновь хмыкнул гость. – Ясно, что это “Бранденбург”, а вот кто именно, “соловьи” или еще кто, надо выяснить обязательно. И куда направлены другие группы тоже. Потом эти сведения и пленного передашь командованию или Грушину. Он хотя бы внятным оказался».
«Юрка такой всегда был, – подтвердил Виктор. – Значит, ты уверен – это диверсанты».
«Без сомнений, – усмехнулся гость. – Проверка только для тебя и твоих бойцов. Увереннее действовать будут».
«Хорошо, так и сделаю, – согласился Виктор. – И это, ты подсказывай, если что, вмешивайся, не стесняйся».
Сержант стоял в ожидании решения командира, и по мимике было видно, что он хочет задать вопрос. Важный.
– Говори, что хотел спросить, – поощрил его Петров.
– А если лейтенант взъерепенится? – выпалил Степаненко, – Откажется предъявлять документы и письменный приказ?
«А замок-то соображает!»
«Насчет приказа?»
«Именно!»
– Об этом не волнуйся, Петрович, – отмахнулся лейтенант. – Предъявит, никуда не денется. Иди, строй бойцов, объясним обстановку и задачу поставим.
Петров пристально смотрел на приближающийся мост. Руки подрагивали, и лейтенант старался это скрыть. Сказывалось напряжение и волнение от непривычной ситуации.
«Не волнуйся, – подбодрил его гость. – Все получится».
«Лишь бы бойцы не подвели…» – подумал в ответ Виктор.
«Ребята у тебя хорошие. Все поняли правильно. Не сомневайся. Ты ДОЛЖЕН, – выделил интонацией “голос”, – быть уверенным как внутри, так и внешне. “Бранденбурги” считают, что ты видишь в них своих. И твоя уверенность – преимущество. А твои ребята сделают все как надо».