Тропой смелых(изд.1950)
Шрифт:
Говорил высокий. Собеседник только повторял «угм» и, видимо, кивал головой. Сначала Лёня совсем не мог разобрать, о чем шла речь: мешал шум вокруг. Потом, напрягая слух, он стал понимать отдельные слова и обрывки фраз.
— …Богатые перспективы… Дело верное… Нужно быстро… Пять пальцев (Лёня даже вздрогнул, вспомнив: «По ручью, у пяти пальцев»)… Счастливая случайность… Нас будет трое, и я думаю…
— Мальчик, ты что-то очень долго пьешь.
— Сейчас, тетя, я кончу.
— Потом снова в Москву…
— Да, тебе везет, — прервал высокого его собеседник. —
— Надеюсь, справлюсь… Автобус! Побегу!
Вова дернул Лёню за рукав. Тот, сунув стакан в окошечко, обернулся. Высокий бежал к автобусу, стоявшему у остановки. На ходу он крикнул своему приятелю:
— Еще встретимся! Я отправляюсь на-днях! — и вскочил в тронувшийся с места автобус.
Лёня, бросившись через мостовую наискось, догнал машину и прыгнул на подножку. Вова успел только моргнуть раза два.
Лёня прислонился к стойке у входа и сделал вид, будто смотрит на улицу, а сам стал наблюдать за высоким. Тот, покупая билет, спросил у кондуктора:
— До улицы Ленина доедем?
— Да, гражданин… получите сдачу… доедем.
«Так, — отметил про себя Лёня. — Он плохо знает город. Факт, не здешний».
Высокий сидел спиной ко входу. Лёня усиленно всматривался в него, стараясь запомнить внешность этого человека. Подозрения, которые возникли еще на туристской станции, теперь, после подслушанного разговора, укрепились. Лёня не знал, как и почему замешан незнакомец в событиях, связанных с загадочным планом пещеры, но, так или иначе, было ясно: тут дело нечисто. Не зря, видно, оказался он тогда в городском саду. И как же это ты, Лёнька, доверился его солидному виду! Ясно, что он мог подслушать все. И подслушал. А теперь зачем-то ему понадобилось притти на станцию и интересоваться походами в район пещеры, настойчиво расспрашивать Лёньку. А потом этот разговор у киоска. И скрещенные стрелы… Но вот стрелы зачем? Хочет запугать?
«Не запугаешь», упрямо подумал Лёня и поправил снявшийся галстук.
Высокий рассматривал через окно улицу. Его темнокрасная загорелая шея была широкой и мускулистой. С плеч по кожаной куртке спускались к спине две темные полосы — след от ремней. «Что это? Куртка парашютиста?» Каблуки ботинок были сношены с внутренних сторон и подбиты толстыми полосками кожи. «Его следы можно отличить от других», приметил Лёня.
…Ребята вернулись домой одни. Лёня исчез вместе с незнакомцем. Что теперь предпринимать? Решили подождать звеньевого. Но Лёни все не было.
Наступил вечер. Вова рассказал родителям о посещении туристской станции. Ему хотелось поведать и о таинственном незнакомце, но под жестким предостерегающим взглядом старшего брата он смолк и занялся в своем углу перекладыванием коробочек с насекомыми. Миша сел у открытого окна за книгу. Это было одним из его любимых занятий. Подперев голову руками и поглаживая пальцами свои жесткие рыжеватые волосы, он не спеша, часто заново перечитывая строчки, углублялся в книгу. Книги он любил серьезные, такие, чтобы из них можно было почерпнуть полезные для себя сведения.
Глухой звон проволокографа оторвал его от книги.
В железной баночке была записка, зашифрованная ключом № 3 — совершенно секретным. Записка сообщала: «Всем быть у беседки в 22.00».
Ночные сборы у ребят бывали редко, лишь в самых важных случаях: трудно было выбраться из дому ночью.
Когда время подошло к десяти вечера, мать, по обыкновению, велела готовиться ко сну. Миша уже предупредил Вову, чтобы он был начеку, и тот принимал все меры к тому, чтобы, не слишком рассердив мать, уклониться от обязательной «постельной повинности». Он начал помогать отцу, мастерившему что-то на кухне, потом, когда отец стал на сторону матери, заявил, что его кровать сломалась и нуждается в срочном ремонте.
— Пойдем посмотрим, — поднялся отец.
— Нет, папа, я сам. Я умею. Ты мне только проволоки дай. Мне Миша поможет.
Миша согласился с неожиданным энтузиазмом. Они долго возились у кровати, подтягивая и без того отлично натянутую сетку. Но «ремонт» не мог продолжаться вечно, и нужно было уже придумывать повод для бегства из дому: обе часовые стрелки соединились около цифры «10».
— Спать! — приказал отец.
— Приготовляй постель, — невозмутимо сказал Миша брату и сам направился к своей кровати.
Вова, недоумевая, вытаращил на него глаза, но послушно взялся за одеяло и подушку. Он уже начал стаскивать с ног ботинки, когда Миша, мирно возившийся у своей постели, вдруг встревоженно вскочил и сказал:
— Ох, что мы с тобой наделали!.. Где та лупа, которую я принес из школы? Ну факт, на улице оставил! Ведь говорил я тебе: не тронь! Теперь что будем делать?
— Какая лупа? Что ты сочиняешь? — рассердился Вова.
Миша сделал страшные глаза и энергично просигнализировал рукой: соглашайся. Вова начал догадываться.
— А-а, — сказал он, — это та лупа, которую ты из школы… Понимаю. Ну да, я ее забыл в саду.
— Иди ищи. И без нее не возвращайся.
— Ну куда же он в темень пойдет? — всполошилась мать. — Отправляйтесь уж вместе.
— Да, он будет забывать, а я за него искать должен! — заворчал Миша.
— Пойду я с ним схожу, — добродушно заявил отец.
Это в Мишины расчеты не входило.
— Батя, ты не беспокойся. Мы сами найдем.
— Втроем-то надежнее. Где мой фонарик?
Все предприятие грозило рухнуть. Миша пошел на новую хитрость:
— Он мог в соседнем дворе ее оставить. Там ворота, наверно, уже закрыты, придется лезть в щель. Она узенькая, ты, батя, все равно не пролезешь.
Вова немедленно подтвердил, что да, может быть, действительно, даже наверняка он оставил лупу именно в соседнем дворе.
— А может, у беседки? — Отец прятал в усы усмешку. — Поди, уж друзья-приятели там ищут лупу-то, а? Ну ладно, поросята, идите… ищите. Недолго только.