Тропою истины. Сага о Виннфледах 3
Шрифт:
– Ты уверен, что Обливион и Аделаиде надо вот это знать? Звучит мерзко, – поморщилась Карла, но Конрад покачал головой, перерывая сестру.
– Они отличаются. Маркус с Виталспарксом изменили традициям: призвали Тьму и Свет не в сотворённые сосуды, а зачатых естественным путём детей. И вот это многое меняет.
– Сёстры – люди с мощью первозданной энергии, а значит, неясно, на что они способны и какое будущее их ждёт, – вывел витавшую в воздухе мысль Финн и помрачнел. – И что теперь?
– А теперь ты прекратишь придумывать отговорки, чтобы
– А ты точно мой друг? – процедил себе под нос блондин, сердито поджимая губы.
– Карла, поговоришь с Адель? – Коди сделал вид, что не слышит и не замечает недовольства товарища.
Финн фыркнул, но в долгу не остался. Уже поравнявшись с дверью, обернулся и как бы невзначай обронил:
– Желаю удачи в возвращении книги, – и скрылся, прежде чем красноволосому профессору нашлось что возразить.
Глава 7 «Пленник Тёмного Феникса»
1.
– Ты вернулся, старый друг.
Финн наблюдал, как медленно пленник приближается к решётке, выходя на свет из темноты камеры. Обращение вызвало смешанные чувства, и Фицджеральд поморщился.
– Решил всё же задать свои вопросы? – светловолосый узник чуть склонил голову набок, пытливо изучая гостя. Усмехнулся и засунул руки в карманы брюк. – Я готов ответить на них, Финнвард.
– Ты Дракон? – прямо, переняв от близнецов-учёных манеру поведения, поинтересовался Финн. От пристального взгляда не ускользнуло лукавство, что в тот же миг промелькнуло в морозных глазах и тронуло уголки губ Кобальта. Финн стиснул челюсть, напряжённо ожидая подтверждения догадки.
Пленник пожал плечами.
– Ты ведь и сам знаешь ответ на этот вопрос. Спроси, что действительно тебя волнует.
– И что же, по-твоему? – Финн старательно пытался не податься на провокацию.
– Например, почему я всё ещё жив, после встречи с твоим Повелителем.
– Кендрик – мой друг.
Кобальт на мгновение умолк. Кивнул.
– Или чем необычен твой демонический брат, раз я решил из-за него подняться в этот мир.
– Значит, всё-таки Сверр…
Кобальт вдруг тихо рассмеялся.
– Жизнь на земле сделала тебя таким нетерпеливым, Финн. Прежде ты был иным, умел ждать…
– В твоём мире я просто сдался. Это была не сдержанность, а апатия, – возразил полукровка и не спеша принялся мерить шагом коридор перед камерой. – Сейчас мне нужно найти братьев. Каждая упущенная секунда может стоить им жизни!
– Братьев, которые тебя предали? – Кобальт широко ухмыльнулся. – Я даже не удивлён, что именно ты стал одним из фениксов. Птички всегда жалели всех и вся. Напомнить, чем для них это кончилось?
– И как тебя только Кендрик ещё не убил? – рыкнул Финн, чувствуя однако не злость, а раздражающую грусть.
Кобальт с некой даже игривостью развёл руки в стороны.
– Спроси у друга сам. Я могу лишь предположить, что чертовски очарователен.
От неожиданности
– Вы с Эйриком сошлись бы идеально, – раздосадовано фыркнул Фицджеральд, закатывая глаза. Кобальт хмыкнул:
– Насколько я помню Эйрика, он угрюм и молчалив.
– Просто твой Загробный мир пагубно влиял на всех, – выдал Финн и в следующую секунду поразился переменам в облике пленника. От ухмылочек и насмешливого вида не осталось и следа. Теперь перед ним стоял мрачный тип, от которого веяло властью и древней грозной мощью. Если прежде назвать Кобальта богом – язык не поворачивался, то сейчас узник иначе и не ощущался. Финн оторопело отшагнул назад и непроизвольно поёжился.
– Я не хотел тебя оскорбить, – попробовал сгладить ситуацию Фицджеральд, но Кобальт пропустил попытку мимо ушей и заговорил, обжигая холодом.
– Мой мир не должен был стать ловушкой. Там не должны были жить души и нести бремя своих ошибок. Создавая с помощью фениксов царство, я желал сделать его утопающим в переливах драгоценных камней и минералов. Сотворённые братьями существа могли бы приходить и у моих созданий просить мудрых советов, получать помощников и поддержку. Вот только не одного тебя, Финнвард, предали близкие.
– Я своих простил.
– Поэтому ты и Феникс, а я тёмный Бог, что желает мести.
– Так вот почему Кендрик тебя не убил! – быстро произнёс Финнвард, сопоставляя услышанное и давно известное. – Он уничтожил не всех богов.
– Я не собираюсь служить Тёмному Фениксу, если ты об этом, – Кобальт поморщился, словно одна эта мысль вызывала у него отвращение. – Но кое в чём ты прав. С выжившими богами вам ещё предстоит столкнуться.
– Что ты хочешь сказать? – Финн подивился своему сиплому голосу. Догадка на мгновение озарила сознание, и Фицджеральд инстинктивно шагнул обратно к клетке. – Сверр ведь не освободился с помощью…
– Твой брат – редкостная дрянь. Ещё во время заточения я прочёл его мерзкую душу. Пакостный и завистливый демон, так похожий на своих создателей. Это не значит, что в моём мире остальные все белые и пушистые, но братец твой раздражал даже меня, – Кобальт прислонился плечом к решётке и запустил руку в волосы, растрепав и до этого непослушные пряди. – И ведь ему достало наглости не только сбежать из моего мира, но снова вернуться с желанием забрать то, что ему не принадлежит. Думал, сможет подчинить себе души демонов, что поселились в царстве мёртвых с достопамятных веков и уже стали единым целым с моим миром. Сверру так хотелось власти и силы… – Кобальт поморщился. – Он даже покушался на Тьму! Решил, что сможет перехватить её и присоединить к себе. Мне было и забавно наблюдать за его бессмысленной попыткой, и противно.