Тропою страсти
Шрифт:
— Конечно. Ты ведь и так получила пинок от судьбы, когда пришлось оставить профессию медсестры. Он такой же чокнутый, как и ты!
— Правда заключается в том, что я вела себя как капризный испорченный ребенок. Но не могли бы мы вернуться к главному — к письмам! Луиджи в своем письме сообщает, что я оскорбила не только его, но и своих близких, изменив фамилию. Учти, это может повлиять и на тебя. — Джесс была уже на пределе. — Он дошел до того, что потребовал сообщить ему все семейные фамилии, чтобы в будущем он мог быть уверен, что к нему и на милю не приблизится никто, имеющий ко мне даже косвенное отношение. — Она смотрела
— Джесс, ты можешь положа руку на сердце предположить что Луиджи опустится до такой низости?
Джесс поколебалась, а воспоминание о его красивом смеющемся лице пронзило ее острой болью отчаяния.
— Нет!.. Просто не знаю, что и думать, — горестно прошептала она. — В том письме он предстает таким ожесточенным и мстительным! Я с самого начала знала, что у него имеется пунктик по поводу вторжения в его частную жизнь… Чарльз был прав, у меня нет таланта, в глубине души я всегда это знала, но даже если бы у меня и был талант, настоящий, яркий, я никогда не стала бы писать такую статью… Именно потому, что с Луиджи все так осложнено, я побоялась ему признаться в том, что когда-то задумывала писать! Одри, милая, мне никогда и в кошмарном сне не снилось, к чему приведет моя дурацкая затея написать эту статью.
— А мне никогда не снилось, что ты в него влюбишься… — вздохнула Одри. — Кстати, ты знаешь, Луиджи позвонил мне пару недель назад. Он был не похож на самого себя, и ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с силами и спросить у меня твой адрес. Ты не бойся, я не дала ему твоего адреса. Я подумала, что если вы вдвоем провели вместе несколько дней, но и после этого ты не оставила ему свой адрес, то у тебя, должно быть, были на то серьезные причины…
— И что ты ему сказала? — насторожилась Джесс.
— Я сказала, что ты уехала куда-то в отпуск… Джесс, я пыталась перезвонить тебе сразу же после разговора с ним, но никто не ответил, а на следующее утро я сразу же улетела на съемки в Зимбабве, — вздохнула Одри. — Если бы дело было связано с платой за твою работу, он бы должен был так и сказать, но он этого не сделал. Он просто в совершенно не свойственной ему манере резко оборвал разговор и положил трубку.
— Наверное, мой адрес ему понадобился, чтобы передать его своим адвокатам! — удрученно покачала головой Джесс. — Ты была права, это не связано с оплатой моей работы — «Ромацотти Продакшн» прислала чек на мое имя через тебя.
— Но ты, кажется, не отрицаешь, что влюбилась в него? — в лоб спросила ее Одри.
Джесс замерла, потом произнесла безучастно:
— Ты же знаешь, мне не везет с мужчинами. Мне всегда попадаются…
— Ты преувеличиваешь, — упрекнула Одри, и в любом случае Луиджи не принадлежит к этой категории мужчин. Как я поняла, ты не знаешь, как легко и умело он удирает, если его преследует женщина, которая его совершенно не интересует. Можешь мне поверить, он прекрасно сознавал, что с тобой происходит, и тем не менее остался и позволил случиться тому, что случилось! Значит, никак нельзя сказать, что он был против того, чтобы ты в него влюбилась…
— Еще бы! Конечно, он хотел, чтобы так вышло! Это его способ наказать меня! — Нет! Не могу с собой справиться! — всхлипнула она. — Никак не могу взять себя в руки, все время реву и реву,
Одри собиралась что-то сказать, но только покачала головой. Ее глаза тоже наполнились слезами, когда она попыталась утешить убитую горем девушку, отчаянно пытающуюся удержать в себе свою боль. Наконец она произнесла:
— Джессика, дорогая моя, боюсь, днем мне придется опять уехать. Я не хотела тебя огорчать, но ничего не поделаешь…
— Куда? — всхлипнула Джесс. — Ты же только что вернулась! — Она потянулась к коробке бумажных носовых платков, стоящей на столе.
— Мне нужно кое-что раскопать, дело связано с одним нашим заказом… — виновато пробормотала Одри. — Это не должно занять много времени, но ты ведь дождешься моего возвращения?
Джесс удалось изобразить на лице слабую улыбку.
— Я еще не в состоянии предстать перед мамиными глазами в таком виде, — робко призналась она. — Кроме того, как раз сейчас я работаю неподалеку, можно сказать, за углом, эта работа продлится до конца недели, и мне удобнее остаться здесь.
— Прекрасно. — Одри поднялась. — А сейчас давай-ка выпьем чаю.
— Нет, мама, я не превратилась в затворницу, — возразила Джесс, перекладывая в другую руку телефонную трубку и устраиваясь поудобнее на полу в холле между стеной и телефонным столиком. — Я знаю, что не в лучшей форме вернулась из Ирландии. Единственная причина, почему я осталась здесь, пока нет Одри, состоит в том, что я тут рядом устроилась секретаршей временно… — На самом деле эта работа только что закончилась — на несколько дней раньше, чем ожидалось, подумала Джесс, чувствуя себя неисправимой лгуньей. — Так или иначе, я с удовольствием приду домой завтра к ужину… Подожди минутку, мамочка, кажется, возвращается Одри! — воскликнула она, прислушиваясь к звуку ключа, который пытались вставить в капризный замок входной двери. — Ладно, мам, если у нее нет других планов, я приведу ее с собой… Я очень люблю тебя! — тихо проговорила она, вешая трубку.
Склонив голову, Джесс завороженно смотрела на входную дверь, чувствуя себя бесконечно виноватой оттого, что пришлось лгать матери.
— Как раз вовремя! — крикнула Джесс, когда дверь наконец со скрипом отворилась. — Только что звонила твоя тетя Джудит. Она пригласила нас обеих завтра на ужин! О нет!.. — простонала она, чувствуя, что ноги ее подгибаются.
— Прошу прощения, Джессика, я не собирался тебя пугать… — тихо произнес Луиджи.
Его высокая фигура, облаченная в плащ, весь в дождевых потеках и брызгах, заполнила собой маленькую прихожую.
— Большинство людей на моем месте испугались бы, обнаружив у себя в доме практически постороннего человека! — бросила Джесси, пряча свое смущение за агрессивностью.
— Мне жаль, если ты смотришь на меня как на постороннего, — произнес Луиджи угрюмо. — Одри дала мне свои ключи, но, наверное, мне все же следовало предварительно позвонить… — Его глаза мгновенно обежали прихожую и впились пронзительным взглядом в Джесс.
Онемев от потрясения, Джесс способна была думать только о том, что выглядит она, должно быть, ужасно. Мгновение она ничего не могла вспомнить, а потом в ужасе сообразила, что после ванны надела на себя только ночную рубашку, которую младший братец подарил ей на Рождество, — весьма мешковатое произведение цвета морской волны с фантастическими узорами.