Тропою тайн

Гудж Эйлин

И в том же благодушном настроении они отправились домой пешком и шли, обняв друг друга за талию, пока внезапно не разразился дождь. До дома оставалось полтора квартала.

— Черт, пропали мои новые туфли! — воскликнула Элли, удрученно взглянув на бегу на свои замшевые лодочки.

Заметив впереди лужу, Пол подхватил Элли на руки. В ее возгласе отчетливо прозвучало удовольствие и предостережение — ведь она не отличалась хрупкостью, — а затем Элли обвила руками шею мужа и уткнулась лицом ему в плечо.

— Ты спятил? — задыхаясь от смеха,

спросила Элли, когда Пол поставил ее на ноги на крыльце. — Ты же мог надорваться!

— И это было бы досадно… если учесть то, что я задумал, — задорно откликнулся он.

— Что же? — На ее губах заиграла улыбка.

Едва они вошли в квартиру, Элли сбросила туфли, рассмеялась и затрясла головой так, что с волос полетели холодные капли. Схватив жену в объятия и прижавшись к ее губам, Пол ощутил вкус губной помады, косметики и сладкой податливости, от которой у него перехватило дыхание.

Неловкими пальцами он начал расстегивать ее жакет, чувствуя себя точно так, как в то время, когда впервые поцеловал свою девушку Джин Валери на крыльце ее дома. Она украдкой выплюнула жвачку в ладошку, а потом так разволновалась, что прилепила ее к пиджаку хорошего синего костюма Пола. Но теперь, рядом с Элли, юношеская неуклюжесть быстро улетучивалась. Пока они срывали друг с друга промокшую одежду, Пол предавался воспоминаниям о том, как они занимались любовью в тесном туалете «Боинга-747» незадолго до посадки в Орли, о том, как однажды в два часа ночи, выйдя на кухню, застал там абсолютно голую Элли, с наслаждением поедающую персики, сок которых капал с ее подбородка и стекал по груди; о том, как прошлой зимой, в бурю, они сидели в гостиной, взявшись за руки, и смотрели, как вспышки молний превращают улицу в подобие ледяного купола…

Извиваясь всем телом, Элли избавилась от мокрой одежды. Увидев, что на жене нет ничего, кроме нитки жемчуга и струек воды, стекающих по шее и груди, Пол испытал жгучее желание.

Наклонив голову, он слизнул дождевую каплю, дрожавшую на соске, как крохотный драгоценный камень. Элли вздрогнула и покрылась мурашками. Легким движением она коснулась его макушки. «Да, — казалось, говорили осторожные прикосновения ее пальцев, пока Пол водил языком по ее груди, — вот так… как прежде…»

— Здесь? — Элли подняла брови, когда муж повлек ее к дивану.

— Слишком холодно? — спросил он, целуя жену в опущенные веки.

— Уже нет. — Она прижалась к нему так, словно боялась, что в любое свободное пространство между ними проникнет холодный воздух.

Опуская Элли на ковер, Пол заметил их нечеткое отражение в стеклянной крышке журнального столика. Когда она легла на спину, ее мокрые волосы разметались по ковру. Луч света из коридора косо упал на горящее страстью лицо Элли, и Пол почти поверил, что у них все получится.

Он овладел ею раньше, чем хотел, и не потому, что не смог удержаться, а потому, что Элли, пока Пол касался губами ее живота, вдруг обхватила его голову руками, мягко оттолкнула ее, раздвинула

ноги и приподняла бедра навстречу ему. Охваченный легким ознобом удовольствия, он обнаружил, что внутри она такая же влажная, как и снаружи, — нетерпеливая, ждущая его.

Пол двигался медленно и осторожно, потому что теперь ему приходилось сдерживаться. Это было прекрасно — желать чего-то, желать всей душой, но знать, что желаемое в пределах досягаемости и можно схватить его когда угодно, стоит лишь протянуть руку. Элли обвила его ногами, а ее аппетитные бедра — сама она считала их чересчур широкими — подрагивали так нетерпеливо, что Пол неудержимо приближался к финалу.

Освобождение было острым, почти болезненным. У него перехватило горло. Он лихорадочно стиснул Элли в объятиях, уткнувшись лицом в ее влажные волосы и чувствуя, как она напрягается под ним, слыша, как ее хриплый крик сливается с его стоном.

Потом, когда они лежали обнявшись, Пол вдруг почувствовал, что она дрожит.

— Замерзла? — прошептал он, но Элли покачала головой. И вдруг Пол с ужасом осознал, что жена плачет. Он приподнялся на локте и заглянул ей в лицо, касаясь виска, по которому стекла слеза и исчезла в мокрых волосах. — Элли!

— Прости. — Ее голос звучал тихо, но яростно — так бывало, когда она злилась на себя. — Клянусь, ничего такого я не замышляла. Господи, какая же я дрянь…

Он окаменел. «Боже, нет, только не сейчас!»

Пол молча обнял ее и крепко прижал к себе.

— Я не могу, Пол. Я пыталась, даже поговорила с Джорджиной, но все напрасно. — Она говорила, почти касаясь губами его шеи. — Но я не перестаю думать об этом.

— Элли, не надо. Не сейчас.

Он отстранился и сел на колени. Дрожа, Пол посмотрел на жену и сразу понял, что увиденное ему не по душе: упрямо сжатые губы, холодный блеск в глазах, раздражение оттого, что между ними нет взаимопонимания.

— Пол, сегодня я разговаривала с Леоном. Он обещал прозондировать почву…

— И ты даже не поставила меня в известность?

Леон был адвокатом, с помощью которого они разыскали Кристу.

Пол вскочил так резко, что у него закружилась голова. Теперь нагота тяготила его, усиливала чувство неловкости. Схватив трусы, он надел их, не замечая, что они еще мокрые. Гнев вспыхнул в нем.

Пол никак не мог избавиться от унизительного чувства, что его… обманули.

Элли села, скрестив ноги и напомнив ему постаревшую женщину-хиппи в летнем лагере.

— Теперь ты обо всем знаешь.

Ее спокойствие разъярило его.

— Ты просто сообщила мне о случившемся — вместо того, чтобы обсудить решение со мной! Ладно, я понял. Мои желания не значат ровным счетом ничего.

— Лучше бы ты взглянул на это иначе, — с отчаянием и болью откликнулась Элли.

— С какой стати? Потому, что тебе и вправду нужна моя помощь, или потому, что со мной все выглядит пристойнее?

— Это вопрос или рассчитанный удар? — деловито осведомилась она.