Тропою Толтеков
Шрифт:
– Интересно. Значит, мы по-разному видели одну и ту же картину?
– Или видели разные картины, то есть нам их так показывали, - предложила свое объяснение Сара.
– Надо будет Раджу об этом спросить, – ответила восторженно Жасмин, но, натолкнувшись на грустную и понимающую улыбку Микаэля, обиженно крикнула парню. – А ты, что ржешь?
– Я не ржу, - ответила озадаченно трубка.
– Да это я Микаэлю. Ладно, пока! Потом обсудим. А сейчас я с ним разберусь, – закончила телефонный разговор Жасмин и напустилась на парня. – Ну что тут смешного?
– Я не смеюсь, а радуюсь, что вижу тебя живой и здоровой
– Прости, я, наверное, стерва! – сникла девушка, пристыжено уставившись в пол, и почувствовала его руки на своих плечах.
– Если бы ты была стервой, я бы ни минуты с тобой не оставался, - так же спокойно объяснил Микаэль, но она почувствовала, что голос его все-таки дрогнул, выдавая неравнодушие.
Она подняла взгляд, чтобы извиниться, но слова застыли у нее на устах. Жасмин столкнулась с его темными, карими глазами, в которых затаился то ли вопрос, то ли просьба. Девушка не стала спрашивать, что ему нужно. Сердце сжалось от мысли: «Ну почему я все время доставляю ему столько беспокойства?» И тут же она почувствовала прилив нежности, захлестнувший душу. Жасмин закрыла глаза и поняла, что сдается. Через миг она ощутила его горячие губы… как это было хорошо! Даже лучше вселенских тайн, так и оставшихся неразгаданными где-то там, в ментале. Они стояли и целовались в темноте коридора, потеряв счет времени и не замечая ничего вокруг.
Микаэль все же пощадил ее губы и, перейдя на ласковые поцелуи глаз и щек, тихо спросил:
– Ты все еще хочешь на танцы?
Жасмин вдруг впервые поняла, что если он сейчас возьмет ее за руку и поведет к кровати, она не сможет сопротивляться, даже наоборот – побежит первой. Но она не могла сама его позвать, а Микаэль, видимо, помня ее обычную неуступчивость, не рискнул этого предложить. Она, вздохнула и ответила:
– Какие уже танцы? Давай, просто погуляем перед сном. Не идти же завтра на экзамен с больной головой?
Микаэль подождал ее на улице, пока она переодевалась, а потом они вышли в ночь, дышащую ароматами цветов и весенней листвы. Жасмин «плыла» под впечатлением внезапной близости. Она прислонилась к юноше, а он обнял ее за плечо, и они брели среди висящих в сумраке ветвей деревьев и цветущих островков клумб, выхватывемых из темноты редкими фонарями.
– Как красиво в парке ночью, – поделилась восхищением со своим, теперь уже точно любимым юношей девушка (нужно же, в конце концов, признаться в этом хотя бы самой себе).
– Да, он очень красив – почти, как ты… – в тон ей прошептал Микаэль.
– Брось! Что во мне красивого: маленькая, щуплая, с пегими волосами, нос-курнос…
– Смешная, у тебя явно заниженная самооценка, - Микаэль остановился, повернул ее лицом к себе и, всматриваясь, сказал. – Не знаю, что там другие про тебя говорят, но для меня, ты самая красивая. И нос у тебя совсем не курносый, и глаза – за такие можно что угодно отдать.
– Ладно, пошли дальше, а то опять целоваться начнем, - мягко пошутила Жасмин и, подхватив парня за руку, повела его по аллее.
– Что с тобой сегодня произошло? Ты ведь целых полгода бегала от меня? – Микаэль, видимо, решил выяснить взаимоотношения перед расставанием – ее вылет уже завтра вечером и надежды улучить другой момент, чтобы поговорить, не оставалось.
–
– Я не насмехаюсь, просто считаю, что это не то, к чему человек должен стремиться.
– А чего, еще лучшего и более прекрасного можно желать? – Жасмин почувствовала, что они опять начинают спорить.
– Пойми меня правильно: я не против того, чтобы человек устремлялся к чему-то высшему и искал свое место в мире, но подумай: неужели мы созданы для того, чтобы побыстрее вернуться туда, откуда пришли? Мне кажется, что то, чего ты добиваешься с таким трудом, все еще успеют постичь после смерти (если, конечно там что-нибудь есть), а, раз уж мы оказались на Земле, должны достичь чего-то прекрасного и высокого тут. И все представления о божественности мира даются нам только для того, чтобы мы смогли наилучшим образом реализовать себя.
– Неужели, по-твоему, тысячи лет множество людей ошибалось? А все наработки буддизма и индуизма только заблуждения? Ты же никогда не медитировал и не знаешь, что это такое. Ты напоминаешь мне католического священника, который хулит другие вероисповедания только потому, что они неистинные.
– Ну вот, мы опять поссоримся, так и не поняв друг друга. Ты ведь прекрасно знаешь, что из меня никудышный верующий. Я не искушен в философии – на это у меня не хватило бы опыта и знаний, но я чувствую одну вещь. Заметь, что большинство религий было создано, когда основная масса людей находилась на очень низком интеллектуальном уровне развития. Понимаешь, религии направляют нас к лучшему и возвышенному, но в какой-то момент они становятся оковами нашего сознания. Это как костыли – они очень помогают хромому или больному, но мешают человеку, способному самостоятельно ходить. Я не могу судить наверняка, но чувствую, что человек создан, чтобы постигать этот мир во всем его разнообразии, а не только под углом зрения какого-либо одного вероисповедания.
– Может ты и прав, - впервые ей не захотелось спорить. Может потому, что не желала портить расставание?
– Я, в принципе, не против этих медитативных практик, - продолжил свое странное объяснение Микаэль. – Но я боюсь за тебя. Эти увлечения отнюдь не безопасны. Сколько угодно людей теряет рассудок или становится инвалидами. Я уж не знаю из-за чего – то ли из-за неправильных методов, то ли из-за того, что это запредельные для человеческой природы практики. Это не важно. Я не хочу, чтобы с тобой произошло что-нибудь плохое. Пойми, я люблю тебя и не хочу тебя терять!
Они уже не гуляли, а стояли напротив друг друга. Микаэль держал ее руки в своих и просяще смотрел ей в глаза. Девуша не могла не пообещать:
– Я буду осторожна. Сегодня, конечно, сглупила и сделала опасный трюк, но больше так не буду. Вот, только… - Жасмин уже жалела, что проговорилась. Она не хотела давать ему лишний повод для беспокойства. Но Микаэль заметил и переспросил:
– Что «вот, только»?
– Да я на днях домедитировалась… а может, эти занятия по истории Америки повлияли. Просто, когда я вышла в астрал, то встретилась там с такими жуткими индейскими персонажами, что вспоминать не хочется… а прошлой ночью они мне еще и приснились.