Тропы Тонкого Мира
Шрифт:
– Как ты умудрился столько гадости на себя нацеплять?!
– Что, совсем не получается? – спросил уже отдышавшийся Серега.
– Ну, как тебе сказать, учитывая, сколько я смог только что выжечь, это все равно, что пытаться детской лопаткой разгрузить самосвал.
– Тогда гребем в две руки, – решительно кивнул Серега, – Как раз второй кусок расплавился.
– Да, давай, сейчас, подожди секунду, я соберу сколько могу.
Парни приготовились. Сергей завис с вытянутым в руке ковшом. Алексей же начал собирать и утрамбовывать как можно плотнее шар очищающего огня.
– Готов, – кивнул Леха, и Сергей
Глава 19. Итог.
Темное плотное облако дернулось в сторону воска, но так и не потеряло ни формы, ни плотности. В этот же момент, приметив, где деформация была наиболее заметной, Алексей с силой вклинил туда созданный шарик. Шар какое-то время продержался, потом вспыхнул, всколыхнув участок темного марева, которое затем втянулась в плавящийся воск, заставив Сергея дрогнуть и слегка покачнуться. Но упертый парень только стиснул зубы и продолжил начитку, пока заговор не закончился. В ковше вновь образовался непонятной формы кусок воска, а Сергей и Леха тяжело выдохнули.
– Скажи, что хоть что-то получилось, – устало пробормотал Сергей, – Я как будто вагон разгружаю, а не воск лью.
– Хоть что-то получилось, – ухмыльнулся Алексей, – В этот раз, если сравнивать с прошлым, совместными усилиями мы выдавили раза так в четыре больше.
– Это радует.
– Проблема в том, что там осталось еще раз на десять наших совместных усилий, если не больше, – покачал головой Алексей.
– Слушай, даже если представить, что у меня хватит воска, то сил у меня точно на это безобразие не хватит. Надо продолжать, но продолжать как-то по-другому.
– Ну да, нам не хватает чего-то пробивного, – согласился Алексей.
– Эх, в книге писалось про отливки свинцом, но я решил, что мне они точно сейчас не нужны будут. А вот оказывается, и случай, под который они нужны, представился, – печально вздохнул Сергей, – Ну что ж, теперь буду знать для чего они нужны.
– Да, точно. Нам бы как-то структуру эту разрушить, – задумался Алексей, – Так, есть одна идейка. Готовимся еще раз, а дальше я попробую удерживать пробой, который ты сделаешь заговором. Но тебе придется ускориться и сделать меньший промежуток в отдыхе.
– Лех, скажу честно, у меня хоть и килограмм воска в наличии, но хватит меня еще от силы раза на три такими темпами. Дальше придется как-то прерываться, останавливаться, и я даже не знаю на какое время. Потому что эта работа меня выжимает на полную. Даже то, что я тогда снимал с преподавателя, тут ни в какое сравнение не идет.
– Согласен с тобой, Серега. Даже у меня с трудом выходит продавливать шарик в это марево, не говоря уже о том, что как-то его выжигать или дергать на сторону. Но попробовать стоит. Вряд ли официальная медицина тут что-то сделает.
– Опознает его хладный труп, – хмыкнул Серега, – Ладно, еще минута передышки и поехали.
– Согласен, – кивнул Леха.
Задумка Лехи была проста в описании, но сложна в исполнении. Парень дернул на себя поток энергии и начал снова упаковывать его в шарик. После того, как шар был доведен практически до предела своего насыщения, Алексей передал ему форму конуса, попытавшись максимально воспроизвести ощущение и концепцию бура или сверла, которое должно было вгрызаться в твердую неподатливую породу. Одновременно
– Поехали! – кивнул он Сергею.
Снова начало заговора. Снова липкое, неподатливое марево колыхнулось в направлении, которое так отчаянно пытались придать ему парни. И даже было заметно, как мелкие хлопья начали отрываться от его колышущейся поверхности.
В этот момент Леха с силой вбил поддерживаемый в восприятии энергетический бур в точку, где поверхность марева максимально отдалилась от своего изначального положения, мысленным усилием сосредоточив всю заложенную в этот нехитрый инструмент энергию на кончике своего творения, одновременно делая глубокий вдох и усиливая накачку через тоненькую ниточку канала.
Было очень странно ощущать, как по сути твоему же мыслеобразу противится нечто извне. Причем противится так, что Алексей в какой-то момент даже усомнился, получится ли воплотить задуманное. Но наконечник конуса, вращающегося и буквально на глазах, растворяющегося в черном мареве, все-таки протолкнулся внутрь. Края непонятного кольца лопнули, и в очередной раз порция непонятного то ли тумана, то ли вязкой жижи хлынула, сливаясь с потоками расплавленного воска.
Сергей опять зашипел заговор, что говорило о том, что нагрузка на парня возросла. Леха же, поддерживая ту крохотную точку, что осталась от некогда максимально напитанного энергией «инструмента», сосредоточился на ее поддержании и накачивании из канала. Его восприятие засветилось от проходящих по связующей нити потоков очищающего огня. Он с каждым биением сердца Алексея напитывал точку, которую парень старательно удерживал в центре всей этой темной мешанины, не давая вытолкнуть наружу, и выжигал подступающую темную энергию, размениваясь, можно сказать, один к одному с потоками пульсирующего грязного нечто.
Проблема была в том, что Алексей явно видел, что этого потока недостаточно, и вот-вот мерцающая голубая искра будет задавлена, а их попытка помочь другу опять провалится. Это вызвало вспышку гнева, который перерос в решимость, и Алексей, решив рискнуть, поменял свойства напитывающего пламени.
Теперь это было просто пламя в его изначальной концепции. Оно не было ни очищающим, ни разрушающим, оно просто было огнем, который горел там, где был его источник, который сжигал все, что хоть как-то подходило под определение топлива, который превращал одну материю в другую. Универсальный разрушитель и вечный элемент созидания, который помогает человечеству на протяжении тысяч лет превращать одни вещества в другие.
Это пламя, можно сказать, вспыхнуло вокруг искры, хотя на деле огонек был не больше зажигалки. Но Алексей почувствовал резко усилившийся поток энергии в его направлении, а значит он нащупал нужную точку.
Темное марево вокруг этого язычка пламени явно не обрадовалось такому изменению. Всполохи черного тумана буквально растворялись в языке весело пляшущего и меняющегося ежесекундно пламени, которое Алексей с трудом удерживал, чтобы оно не провалилось вглубь и не навредило уже самому пациенту. Казалось, что идут минуты, если не часы, но по факту Сергей еще даже не успел отдышаться, а воск для новой отливки даже не закончил плавиться.