Троя. Грозовой щит

Геммел Дэвид

– Ты не думаешь, что Гектор попытается отвоевать город? – настойчиво продолжал расспрашивать юноша.

Эннион сел и выругался.

– Зачем ты подал мне эту мысль? Я теперь не засну.

– У нас недостаточно людей, чтобы брать город, – сказал Джустинос. – Поэтому спокойно отдыхай. Завтра посмотрим, в какую сторону отправится враг, и поскачем обратно к армии. Затем в Карпею – и домой.

– Пусть Зевс услышит эти слова и исполнит их! – воскликнул Эннион. – Кто из вас пойдет сменить Олганоса?

– Я пойду, – предложил Скорпиос. – Я все равно не могу заснуть.

В этот момент они услышали крик ребенка, который эхом разнесся по лесу. Банокл тотчас проснулся

и встал, вытащив свой меч. Джустинос схватил шлем и надел его. Скорпиос поднялся на ноги вместе с Эннионом и Керио.

Олганос выбежал из-за деревьев. Банокл пошел навстречу ему, вокруг них собрались другие воины.

– Военный отряд идоноев, – прошептал Олганос. – Десять человек, может быть, больше.

– Берите луки, – приказал великан.

– Урсос приказал избегать столкновений, – заметил Керио.

– Да, это так, – согласился Банокл. – Спасибо, что ты напомнил об этом. Теперь возьмите свои проклятые луки, и посмотрим, с чем нам предстоит встретиться.

С этими словами он пошел через лес. Скорпиос побежал обратно и взял свой лук и колчан со стрелами. Затем он бросился вслед за Баноклом.

Яркие звезды освещали лес, когда старшая няня, Мирина, отошла от спящих детей. Рядом с опустевшей хижиной лесоруба, в которой они прятались, была река, и она направилась к берегу. Из-за боли в распухших коленях ей было трудно наклоняться и пить, но она нашла старую чашу в хижине и опустила ее в реку. Вода была холодной и освежающей, и она жадно напилась. Проведя пальцами по своим седым волосам, няня стерла остатки сажи, которые еще были там.

В ярком лунном свете Мирина увидела, что ее одежда обгорела сбоку и на руках были ожоги.

Мирина ничего не знала об осадах и битвах, но она слышала, как стражники во дворце хвастались тем, что они могли продержаться много месяцев. Она верила им. А почему бы и нет? Они были воинами и понимали в ратном деле.

Затем пламя охватило деревянные строения, и неприятель проник в город Каллирос, пронзительно выкрикивая свои боевые кличи. Мирину охватила дрожь при этом воспоминании. Во дворце воцарилась паника. Молодой царь – ее любимый Рес – повел в наступление свою царскую охрану. Его слуга, старый Полохос, приказал Мирине отвести царских детей на запад города, в лачуги.

Но свирепое пламя уже добралось до Нижнего города, и Мирине пришлось идти северными улицами. Она несла трехлетнего царевича Обаса и держала за руку его старшего брата, двенадцатилетнего Перикла. Повсюду царила паника, воины бегали по объятым пламенем улицам, а испуганные жители города устремились к Восточным воротам и вон из города. Ми-рина упорно шла на север. Затем она увидела сражающихся людей и поняла, что к лачугам пути не было.

Не зная, что делать, старая няня решила покинуть город через Северные ворота и спрятаться в лесу, пока битва не закончится. В тот момент это казалось разумным. Царь Рес скоро уничтожит этих подлых захватчиков, а завтра она сможет вернуться с детьми во дворец. Но, стоя на холме в лесу, Мирина с детьми видели, как распространяется огонь, как вражеская конница проскакала через задние ворота и напала на спасающихся бегством жителей города. Началась резня, и Мирина увела детей глубже в лес, чтобы они не видели убийств.

Маленький золотоволосый Обас заплакал. Огонь и крики на поле сражения испугали его, но Перикл утешил его. Он был сильным мальчиком и похож на своего отца – темноволосый и темноглазый, с серьезным выражением лица. Обас был больше похож на свою мать, милую Асирию, которая умерла во время родов прошлым летом.

– Я хочу домой, – заныл Обас. – Я хочу к папе!

– Папа сражается

с плохими людьми, – объяснил ему Перикл. – Мы пойдем домой, когда он победит их.

Даже отсюда, из лесу, Мирина могла разглядеть в отдалении пламя, охватившее город. Глубоко в душе она знала, что Рес не победит врага. Няня хорошо понимала, что молодой царь не станет спасаться бегством, пока его народ в опасности. Рес был слишком храбрым для этого. Это означало, что ее милый мальчик погибнет. У нее потекли слезы, но она смахнула их и постаралась придумать, что ей делать дальше. Куда им идти?

Сердце у нее сжалось от страха. У них нет еды, денег, с такими опухшими коленями далеко не уйти. Враги будут обыскивать город в поисках детей царя, полные решимости уничтожить царский род.

Уничтожить царский род.

При мысли о Ресе у нее снова заболело сердце. Ветер раскачивал деревья, и Мирина посмотрела вверх на яркую луну, вспоминая тот день, когда ее впервые привели в царские покои. Это было так давно… Ей сказали, что маленький Рес – непослушный ребенок и с ним нужна строгость. Царь Эионей велел ей бить его палкой, если он не будет ее слушаться. Мирина никогда этого не делала. С первой минуты, как она увидела его, она полюбила мальчика. Некрасивая, коренастая Мирина никогда не пользовалась успехом как женщина и приговорила себя к одинокой жизни на службе у царя. С маленьким Ресом она узнала все радостные и горестные минуты материнства. Женщина наблюдала, как он превращался из худощавого мальчика в прекрасного юношу, а затем – в сильного мужчину. Даже став царем, когда на его плечи легли государственные обязанности, он улыбался, увидев ее, и обнимал. Когда родился его первый сын, Перикл, Рес привел Мирину во дворец, чтобы она ухаживала за ним. И это была вторая огромная радость в ее жизни, потому что Перикл был похож на своего отца. Если бы не приближающаяся старость, няня подумала бы, что этих лет не было, она молода и снова стала матерью.

Даже война и сражения не омрачили ее счастье. Во дворце царили мир и безопасность, как это было всегда.

До сегодняшнего дня.

Услышав какой-то шум позади себя, она обернулась, и ее сердце пронзил страх. Но это был не враг, а молодой Перикл. Сын царя присел на корточки рядом с ней. Она тотчас наполнила треснувшую чашу водой и протянула ему.

– Что нам делать, господин? – спросила она его. Сказав это, Мирина устыдилась собственных слов. Да, он обладал острым разумом, как у хищного ястреба, но он был всего лишь мальчиком. Старая няня увидела, что его лицо исказилось, а темные глаза расширились от страха.

– О, прости, дорогой! – воскликнула Мирина. – Я просто думаю вслух. Все будет хорошо. Я знаю!

– Мой отец мертв, – сказал Перикл. – Хорошо уже не будет, Мирина. Теперь они придут за нами, за Обасом и за мной.

Мирина не знала, что на это ответить, и его слова наполнили ее ужасом. Темнота вокруг них теперь казалась полной угрозы, а шум ветра в ветвях – жутким и страшным.

– Мы спрячемся в лесу, – предложила она. – Это большой лес. Нас… нас не найдут.

Периклос обдумал ее слова.

– Они предложат золото любому, кто сможет нас поймать. В лес придут охотники. Мы не можем оставаться здесь. У нас нет еды.

Голос ребенка нарушил тишину ночи.

– Перикл! Перикл! – закричал маленький Обас, выбегая из старой хижины. Старший мальчик подбежал к нему и встал на колени рядом.

– Ты не должен так шуметь, – сурово предупредил он брата. – Плохие люди найдут нас, если ты будешь кричать.

– Я хочу к папе! Я хочу домой!

– Плохие люди в нашем доме, Обас. Мы не можем вернуться домой.