Троя
Шрифт:
Пообещают всем богам бессмертным,
Что в их сердцах не будет гневу места.
И мало в этом, уговор тут нужен,
Что, если вдруг беда случится,
С женой или с ее признанным мужем,
Готовы в вечной дружбе поручиться.
Прийти на помощь в трудную минуту
И сообща во всем помочь супругу,
И даже выпить горькую цикуту,*
Но не предать забвенью клятву другу.
И женихи
Дать клятву в отношении друг друга,
Из них любому, так же может статься?
Нужна будет подобная услуга».
3
Лишь только лучезарный Гелиос*
Взошел на небо, щедро свет даря,
Вся Спарта, ждущая ответа на вопрос,
Пришла услышать имя нового царя.
На берегу собрались толпы горожан,
Расположились в центре знатные геронты*
Всем этим старцам дан особый сан,
Они известные в Лаконии Архонты*.
В кровавой мантии и жреческом венце
Царь Тиндарей перед народом появился,
В свидетели богов призвал и в их лице,
Обрек на кару тех, кто клятвы не страшился.
И жертвы кровь скрепила, как печатью
Всех женихов узами верности и дружбы,
И, кто бы после не причастен был к зачатью,
Должны другие помогать, отцу и мужу.
Что было жертвой, предано Эвроту*
И воды подхватили страшный дар,
Без жертвы нет любви, хвала Эроту,
Но кто бы знал, какой их ждет кошмар.
И распахнулись двери из покоев,
В венце из золота и скипетром в руках,
Внутри ликуя, но лицом спокоен,
Вошел наш царь, с улыбкой на устах.
За ним его жена – царица Леда,
Ее краса почти уж отцвела,
А с нею дочь – прекрасная Елена,
В час торжества лишь ярче расцвела.
Отец, конечно, знал, кого укажет дочь
И имя жениха, и брак – давно все обсудили,
Но все ж свой страх не мог он превозмочь,
И мысли тяжкие, словно вино в уме бродили.
Но тут Елена прервала отца сомненья,
Шагнув вперед, всех взглядом обвела
И напряглись тела мужей от нетерпенья,
Пред красотой, что их с ума свела.
Она найти старалась Менелая,
Но встретила один лукавый лик,
Напомнил ей он, вовсе не желая,
О роще масличной, ее позора миг.
И, вспыхнув, словно свечка от досады,
Не медля более, приблизилась к Атриду.
Был Менелай в восторге от награды,
А, проигравшие, пытались скрыть обиду.
Но клятва, данная, всех
И понемногу их сердца совсем смирились,
Ведь в выборе жены нет средства от провала,
Свидетели тому, кто «счастливо» женились.
Поздравив молодых и в дружбе поклянясь,
Все гости в путь отправились из Спарты
И только Одиссей к колоне прислонясь,
Все ожидал своей козырной карты.
Того, кого он ждал, был Тиндарей,
С Икарием недавно тот встречался
И царь спартанский выйдя из дверей,
В раздумье к Одиссею приближался.
«О многочтимый, был ли ты у брата?»
Спросил с тревогой в сердце царь Итаки.
«О, сын, мой, Пенелопу я сосватал,
Но в остальном, дошло чуть не до драки.
Ведь Пенелопа младшая их дочь,
А старшая, в Фессалии далекой, с мужем
Без дочери отца накроет ночь
И в старости он будет всем не нужен.
Икарий хочет, чтобы ты остался тут,
И жил с женой вдали от родины своей,
Сказал я брату, что тебе не подойдут,
Поля Лаконии и остров все ж милей».
«Ты правильно сказал, мудрейший из царей.
Не променяю я морских своих брегов
На море из цветов Лаконии полей,
Не брошу никогда суровых островов.
Но, если все ж тебе не изменяет память,
То помнишь ли, о, царь, в чем Зевсу поклялся»?
«Я помню, Лаэртид, слова твои так ранят,
Твой недоверья яд на сердце пролился.
Я клятвы не забыл и помню, как избавил
Мудрейший твой совет от злобы женихов»,-
Так Тиндарей сказал и, помолчав, прибавил:
«И я помочь тебе, по-прежнему готов».
«Устрой мне с Пенелопою сегодня встречу,
Да дай в дорогу мне хороших лошадей
И знай, великий царь, едва наступит вечер,
Покину Спарту я, где был немало дней».
Так молвил Одиссей и Тиндарей ответил,
Что брата дочь его придет к царице Леде,
Покров с Еленой ткать, закончит на рассвете,
А кони у него, быстры, как южный ветер.
4
Стемнело лишь едва, и прямо по дороге,
Летела колесница, заглушая шум Эврота.
В ней беглецы, закон поправший строгий,
Так дорога для них любви была свобода.
Погоня далека, но все ж настигнет скоро,
До моря длинный путь, и им уже не скрыться,
В любви все нелегко и в бегстве нет позора,
Решенье лишь одно – пора остановиться.