Троя
Шрифт:
– О да, – печально усмехнулась еврейка. – Меня – то им не забыть. Тысячу с лишним лет назад я подобно прочим факсовала ежедневно. Теперь логосфера поджидает меня, словно невидимая кошмар-птица… И мгновенно вычислит. Стоит допустить оплошность, и вашей покорной слуге придет конец.
– Да о чем ты? – изумилась Ханна.
– Давайте отложим технические подробности, – отмахнулась старуха. – Просто знайте, что ваши ненаглядные факсы не для нас с Одиссеем. И что мне к вам
– Почему? – Недавний именинник изогнул бровь. – В нашем мире нет насилия. Разве только в туринской драме. Так ведь это все выдумки… – Он многозначительно покосился на сына Лаэрта, однако тот не проронил ни слова.
Сейви допила последние капли.
– Просто поверьте, явиться в открытую для меня – смерть. А главное, поймите, ваши люди непременно должны увидеть Одиссея, поговорить с ним, выслушать его. Ну так что, примет его кто-нибудь у себя дома? Недельки на три? В крайнем случае на месяц…
– Только на три недели! – невежливо перебил ее мужчина: похоже, ему не нравилось слышать о себе в третьем лице, как об отсутствующем. – И ни днем дольше.
– Ладно, пусть не дольше. Друзья мои, вы готовы проявить гостеприимство к этому пришельцу, чужаку в ваших краях?
– Разве его не подстерегает та же опасность, что и тебя? – усомнился Даэман.
– Одиссей Ухр в силах о себе позаботиться.
Наступило неловкое молчание. Четверка пыталась осознать неожиданную просьбу и последствия, которые повлечет за собой ее исполнение. Первым заговорил недавний именинник:
– Я бы с удовольствием. Но мне не терпится попасть туда, где, по твоим словам, может быть спрятан космический корабль. Кольца – вот моя цель, Сейви Ухр. К тому же ты же сама заметила, мне осталось не так уж и много. Конец последней Двадцатки не за горами. Поэтому я лучше потрачу время на поиски судна. Если бы ты показала, как управлять соньером…
Старуха потерла виски, словно у нее разболелась голова.
– Ты говоришь о Средиземном Бассейне? Туда не долететь, Харман Ухр.
– Это запрещено?
– Нет. Просто не долететь. И соньер, и прочие воздушные машины отключаются на той территории… – Вечная Жидовка сделала паузу и огляделась. – Однако мы можем дойти или доехать. Кстати, я так и не побывала там за долгие столетия. Хотя проводить сумею… Если один из вас исполнит мою просьбу.
– Я хочу с вами, – решительно заявила Ада.
– И я, – встрял Даэман. – С удовольствием посмотрю на этот-как-его-Бассейн. А чего уставились? Я вам не трус какой-нибудь. Спорим, я здесь единственный, кого сожрал аллозавр.
– За это надо выпить, – изрек Одиссей и опустошил бокал.
Сейви перевела взгляд на Ханну:
– Остаешься ты, моя милая.
– Вообще-то буду очень рада, – замялась девушка, – но мы с матерью живем уединенно и редко
– Боюсь, так не пойдет, – помрачнела Сейви. – Три недели – короткий срок, и для начала потребуется место, которое знали бы многие. Вот Ардис-холл пришелся бы как нельзя кстати. – Она бросила выразительный взгляд на Аду.
Та недоверчиво сощурилась:
– Откуда ты знаешь об Ардис-холле? Да и про все прочее тоже: что Харман читает, как устроена Земля?.. Факсы не для тебя, свободно расхаживать между нами – опасно…
– А я наблюдаю. Наблюдаю и жду. Иногда выбираюсь в свет.
– Горящий Человек, – понимающе кивнула Ханна.
– И не только. – Старуха поднялась. – У вас усталый вид. Не пора ли по комнатам и баиньки? Завтра договорим. Тарелки можете оставить, я вымою.
Тарелки? Вымыть? Путешественники округлили глаза. Ах да, ведь поблизости ни единого сервитора.
Ада хотела взбунтоваться, мол, рано еще спать, да и Одиссей не поведал свою историю. Потом посмотрела на своих спутников: у Ханны слипались веки, Даэмана так развезло, что он клевал носом, Харман вдруг по-настоящему состарился… Только тут девушка ощутила собственную усталость. В самом деле, денек выдался не из легких. Пора и на покой.
Сын Лаэрта не спешил покидать столовую, но Сейви отвела друзей вниз по коридору, озаряемому лишь редкими грозовыми вспышками, потом по застекленному эскалатору, что вился вокруг Золотых Ворот, и наконец на самый верх северной башни, где прямо к прозрачному тоннелю виноградной гроздью лепились пузырьки спальных комнат.
Первую дверь еврейка распахнула перед Ханной. Девушка замерла на пороге: она ожидала увидеть прозрачные изогнутые стены и потолок, но чтобы пол? Гостья сделала шаг вперед – и тут же отпрыгнула обратно.
– Это совершенно безопасно, – заверила старуха.
– Ну, ладно, – вздохнула Ханна и попыталась еще раз.
Кровать находилась у дальней стены; как и крохотный туалет с ванной, она была защищена от посторонних глаз. Зато стоило девушке опустить взгляд – восемью сотнями футов ниже ослепительные молнии четко обрисовывали каменные развалины на склоне холма.
Осторожно переступая по невидимому стеклу, Ханна добралась до постели и благодарно рухнула на нее. Друзья рассмеялись и захлопали в ладоши.
– Интересно, как я ночью выйду кое-куда, если приспичит, – проворчала девушка.
– Ничего, Ханна Ухр, ты быстро обвыкнешься, – утешила ее Сейви. – И запомни, дверь подчиняется только твоему голосу.
– Дверь, закройся, – кротко сказала девушка, и та затворилась.
Каждому из гостей отвели отдельные апартаменты. Даэман доковылял до кровати, не изъявляя ни малейшего страха перед зияющей под ногами бездной; Харман пожелал товарищам спокойной ночи; следующей поселилась Ада.