Троянский кот
Шрифт:
Боцман обернулся и увидел белое лицо, перечеркнутое черной повязкой. Более ничего он не мог разобрать во мраке – плащ незнакомца реял и метался, а когда его отнесло вправо, боцману показалось даже, что у головы собеседника вовсе нет тела.
– Не до тебя! – отмахнулся Франс. – Ей-Богу, не до тебя!
Господин с черной повязкой поморщился.
– Как знаешь, милый собутыльник, а свой якорь я заберу. Вспомни, как ты его пропил, и не спорь со
Тут только боцман осознал нелепость происходящего – не мог этот незнакомец оказаться на корабле. И тем не менее, он стоял на палубе, кутаясь в беспросветно черный плащ.
– Сгинь, рассыпься, нечистая сила! – воскликнул перепуганный боцман.
– Изволь, дружище, но сперва я заберу свое имущество.
Господин с черной повязкой протянул руку – и огромный якорь весом в полсотни пудов поплыл по воздуху к его ладони и установился, удерживая равновесие, как будто тряпичная фигура у балаганного штукаря. Цепь же, к которой он был пристегнут, отвалилась, словно мочку, ее державшую, перерезали неимоверно острым ножом.
– Благодарю! – сказал новый владелец якоря. – И прощай, милый Франц. Да узнай на прощание, что судно, лишенное якоря столь диковинным образом, вовеки к берегу не причалит!
Франц на сей раз был трезв и потому живо сообразил, с кем имеет дело. Жаркий стыд обжег его изнутри – ему сделалось стыдно перед матросами, перед старым капитаном и его молодым помощником, перед коком Юлиусом, давним приятелем. Стыд этот превозмог страх, боцман кинулся вперед и ухватился за мокрую чугунную лапу якоря.
Лапа стала извиваться, выворачиваясь из крепких боцманских рук.
Любой другой струсил бы и отпустил якорь – только не боцман Франс.
– Какого дьявола?! – зарычал он. – Семь пудов гнилой пеньки тебе в зад! И пушечным ядром туда вколотить! Да вшей с трех команд после годового плаванья тебе в гнусную твою пасть!
А в какое место он определил десять фунтов голодных зубастых клопов, зараженных ядовитой болотной лихорадкой, и выговорить, право, неловко.
Ругаясь, он даже не заметил, что подошвы его оторвались от палубы.
Оживший якорь пролетел над волнами вместе боцманом, кинулся вниз, потом взмыл вверх, – Франс держался крепко. Якорь, вывернув свои черные лапы, обхватил его и стал душить.
– О Стелла Марис! – закричал в смертном ужасе боцман.
Белая точка в черном небе стала расти, налилась голубым светом.
– Спаси меня, Стелла Марис, спаси! – вопил Франс, пытаясь разомкнуть чугунное объятие.
Голубое покрывало, слетев с неба, накрыло якорь, металл под ним сперва обмяк, потом принял прежнюю свою форму. Но дивная сила лишила его веса – и якорь
Когда он очнулся, рядом, по щиколотку в воде стояла женщина и качала головой. Ее правильное лицо, юное лицо с глубокими мудрыми глазами, было исполнено печали.
– Подымайся, Франс, – сказала она. – Ты вовремя позвал меня.
– Стелла Марис… – прошептал боцман и встал перед женщиной на колени. – Меня спасло твое покрывало…
– Рано говорить о спасении тому, кто предал своих друзей, – сказала женщина.
– Якорь! Где якорь?! – боцман огляделся, не увидел на длинном песчаном берегу ничего, хоть приблизительно похожего на его пропажу, и затосковал.
– У своего нового хозяина.
– Стелла Марис, Звезда Морей, надежда погибающих моряков, их жен и невест! Помоги мне! – воскликнул Франс. – Клянусь, я больше капли в рот не возьму!
– Что же я могу сделать для тебя?.. – задумчиво произнесла она. Покрывало ее цветом почти сливалось с голубым утренним небом, а мелкие золотые волны, набегая, омывали ее босые ноги, не касаясь при этом подола светлой одежды. И темная прядь, выскользнувшая из косы, была заботливо подхвачена и уложена ветром как полагается.
– Ох, и натворил же я дел… Спаси меня, Стелла Марис!
– Я спасаю тех, кто зовет. Что ж ты не звал меня в том погребке?
Франс тяжко вздохнул.
– Знаешь ли ты, что произошло, пока ты лежал без сознания? В порт возвратились корабли, которые вышли из голландских гаваней уже после «Габриэля Шторма». Они принесли дурную весть – матросы видели плавающие по воде реи и выловили сундучок, принадлежавший коку Юлиусу. Заплакали женщины и дети, но один человек обрадовался – это был купец Штейнфельд. Он бегал по своему дому и кричал: «Ура! Сбылось предсказание!» Но радость его была недолгой – перед ним появился неведомо откуда предсказатель в черном кафтане с оловянными пуговицами, в черной треуголке без плюмажа, с повязкой на глазу…
– Это он, это он! – перебил женщину боцман. – Стелла Марис, ради всего святого – дай мне встретиться с ним, и я убью его!..
– Дослушай до конца, Франс, и узнай, что случилось по твоей вине. Этот господин с черной повязкой склонился перед купцом, как перед королем, и, глядя ему в лицо снизу вверх, произнес: «Предсказание мое сбылось, я пришел за платой. Господин ведь не откажется заплатить мне тем, что и без моей просьбы должно покинуть его дом, да еще к его великой радости?» Купец подтвердил обещание. И тут оказалось, что предсказатель хочет получить его дочь Лизу. Ведь Лиза – девица на выданье и действительно вскоре должна была покинуть отцовский дом…