Тройная игра афериста

Круковер Владимир Исаевич

Мы с переводчиком поднялись наверх, сели за столик. Я заказал двойной кофе, шоколад, настойчиво рассчитался, заставив принять на чай, шоколадку подарил для детишек переводчика.

Дов Ацмон не начал разговора прежде, чем в кабинет не были поданы напитки. Он внимательно выслушал мои предложения, поблагодарил за внимание к их газете, с особой благодарностью принял образцы российских изданий и выразил полное одобрение к предложенному проекту сотрудничества. Он вторично извинился, что не уполномочен принять окончательное решение без редактора, который в данный момент находится за границей. Он записал мой телефон в Израиле и пообещал связаться со мной тот час, как

редактор решит этот вопрос. Он присовокупил, что заранее уверен в положительном решении этого вопроса.

В заключение господину Дживелегову была предложена небольшая экскурсия по редакционно-типографскому государству газеты. Об этой экскурсии рассказывать не хочется из жалости к полиграфистам и журналистам СНГ.

Я вовсе не ставил своей целью установление деловых контактов в Израиле. Просто постарался не упустить возможности. Из всех контактов на полиграфическом и журналистком уровне мне приятно еще вспомнить встречу с редактором недавно рожденного литературного журнала Романом Литван. Его журнал просто на голову выделялся своим содержанием от других более ярких журналов-полукровок. Мы разговаривали с Романом так, как обычно всегда разговаривают близкие и давно не видевшие друг друга люди. Перескакивали с темы на тему, давали волю эмоциям, шутили, читали стихи. Этот сумбурдный разговор кончился тем, что я пообещал помочь с реализацией журнала в России.

Все эти визиты были продиктованы одним единственным - мне требовались корочки, ксивы этих газет и журналов. К представителю зарубежной прессы в России относятся осторожно, а я не собирался тут долго задерживаться, как ни банально это звучит, но у нас, воров, такое же отношение к Родине, как и у других людей. Только мы не кричим о патриотизме и не бьем себя в грудь, как некоторые политики. ххх

Скоро нам с Машей ехать дальше. По плану в Израиле мы должны пробыть недели две. Правда, я еще до конца не знаю, будет ли для меня тут какая-нибудь работа. А то, очень не люблю быть в долгу. Хочется побыстрей отработать дар Пахана. Вот уедем мы и будем думать, как многое не успели...

Не успели досыта наиграться игрушками. Ах, какие там замечательные игрушки. Обезьянка, надавишь ей на живот и она кричит, что она макака. Волчок. Раскрутишь его и начинают светиться огоньки, играть печальная музыка. Часами, завороженно, кручу я этот малюсенький, меньше спичечного коробка волчок, вспоминаю, как многого не успели.

Не успели полетать на дельтоплане. Не успели как следует прокатиться на специальной доске по волне. Проехался один раз, сорвался с волны, получил от моря соленый подзатыльник. Маша три раза пробовала и три раза срывалась с волны. Не успели взять на прокат машину и гордо проехать на ней по нормальной дороге мимо сияющих витрин и неспешных пешеходов. Не успели перепробовать все сорта мороженного, хотя каждый день съедали по три порции. Не успели досыта нагуляться под ненормально большими звездами южного неба. Не успели переночевать где-то в лесу или на границе жгучих песков пустыни. Не успели окунуться в Иордан. Всего один раз были у Стены Плача.

Подошли, посмотрели на тихие фигуры у этой, ничем не примечательной, кроме древности, Стены, приложили по примеру других ладони к сухому, прохладному камню, и будто провалились куда-то во влажную тишину. Через мгновение отошли, я взглянул на часы. Прошло три часа! Ушли эти часы из жизни или пришли в нас, в наше настоящее и наше будущее? Молчит древний город, загадочный и живой.

Воспоминания об Израиле. А, может, о своей мечте, которую попытался увидеть за границей. Что-то путаю, что-то рассказываю неверно, что-то смешалось с воображаемым... Тяжело быть изгоем.

Брату

проще. Спроси его цену на сахар, на фрукты фейхуа или на квартиру - отчеканит, как таблицу умножения. Он во всем разобрался. Знает, что Израиль - страна бюрократическая, понимает, что ценность шекеля по отношению к доллару поддерживается искусственно, видит определенные аналоги между биржевой и истинной стоимостью нефти. Он бизнесмен, он в Израиле работает. Его аферы легальны, воровские деньги тут обретают весомость, легальность.Ему легче жить.

ххх

И вообще! Сыт по горло. Не могу спокойно смотреть на эти подъезды в цветах, на чистенькие заборы и незаплеванные тротуары. Соскучился по нашим шальным шоферам, по водопроводу, который хочет - работает, не хочет - пересыхает, как Сахара.

Две недели не видел ни одной матерщинной надписи в лифте или еще где-нибудь. Четырнадцать дней не стоял в очередях. Полмесяца меня никто не счел возможным толкнуть или, хотя бы, на ногу наступить.

Вконец замучила ностальгия. В трамвай бы наш хоть на часок. Или, еще лучше, на базар. По лужам попрыгать, в грязи оскользнуться, на родные спекулянтские рожи посмотреть, родную, а не литературную, русскую речь услышать.

Кошелек с карманом в автобусе не срежут - вот счастье. А тут сидишь в автобусе, как баран, хочешь - на первом ярусе, хочешь - на втором, кондиционер дурацкий микроклимат создает, окна чистые почему-то, да еще спокойная тихая музыка играет. Одуреть можно!

А, если не одуреешь, то чутье потеряешь, сноровку. Приедешь такой расслабленный, и ну всем говорит - шолом да тода роба (большое спасибо). Пока будешь здороваться, да раскланиваться, тебе из очереди то и выпрут, не стоял тут, скажут, чудак чокнутый. И хлеб ты на ужин не купишь. И сахар весь расхватают. И пойдешь ты в палатку к перекупщику, который с тебя за этот киллограмм сахара сдерет на 20 шекелей, тьфу - рублей, дороже, да еще подсунет влажный, который после сушки на 200 грамм легче. И тода раба он тебе не скажет, и даже за пакетик полиэтиленовый, который во всех заграницах входит в стоимость любого товара, сдерет с тебя стольник.

А соседка, когда ты ей при встрече шолом скажешь, посмотрит на тебя испуганно, в лифт с тобой в целях безопасности не войдет, и будет потом знакомым рассказывать, как повстречала в подъезде сексуального маньяка, который надеялся ее бдительность усыпить.

Нет, стран эта для гражданина союза независимых государств прямо скажу - опасная. И, что самое страшное, живут в ней в основном евреи. Вы только представьте: целое государство, и все - евреи.

Скорей бы самолет на Россию.

Глава 13

Маленький зал для просмотра готового материала. Режиссер командует механику:

– Аллегорическое описание зоны. Давай.

Стрекочет кинопроектор.

И был день, и было утро. И была поляна, поросшая изумрудной травой и прекрасными, как в сказке, цветами.

И с гулом и треском выполз на поляну ужасный механизм, чумазый, воняющий соляркой, ржавчиной и смертью. И, заунывно ворча, ползла машина по сказочной поляне, вминая и перемалывая траву и цветы. И оставалась за машиной искалеченная земля, в которой виднелись лепестки красных роз, как капельки крови.