Тройная зачистка
Шрифт:
– Что за вызов, товарищ генерал? – спросил капитан с сосредоточенным морщинистым лицом, даже не представившись.
– А это вы спросите у своих коллег. Я ничего не понимаю.
– Валентин Григорьевич, – предложил Тобако, – давайте пройдем в комнату к вашей дочери.
Генерал постучал, прежде чем войти.
– Да-да... – разрешил девичий голос.
Они вошли все вместе. Девочка никак не проявила удивления. Лицо отрешенное, мысли витают в облаках. И это насторожило.
– Настя, ты плохо себя чувствуешь? – спросил генерал. Он-то первым увидел, что с дочерью не все в порядке.
Настя
– Нормально все... – сказала наконец.
– Настя?! – уже более строго сказал Сомов, стараясь привлечь внимание девочки.
Но вперед шагнул не отец, а Тобако. Он с наркоманами встречался часто. Положил руку девочке на лоб, приподнял лицо к свету и посмотрел в глаза.
– Посмотрите на зрачки. Она все еще в трансе...
– Что вам еще?.. – вопрос с уст девочки сорвался, прозвучал, видимо, в привычном для домашнего общения тоне, но ответом, судя по тону сказанного, она совсем не интересовалась.
– Товарищ генерал, вы открывали дверь, когда дочь пришла? – спросил Костромин.
– Нет. У нее свой ключ. Но я видел через коридор, как она заходила. Зашла и сразу к себе в комнату. Так бывает, когда она не в духе. У девочки характер в папу...
– Настя... – позвал Тобако. Она подняла глаза на звук, но ничего не ответила. – Очевидно, они неправильно рассчитали время. Для принимающего наркотики в первый раз процесс может выглядеть и укороченным, и удлиненным. Это зависит от особенностей организма.
– У нее было что-то в руках? – спросил комиссар.
– Нет. Только рюкзачок за плечами. Он и сейчас на ней.
– Помогите снять рюкзак, – сказал Тобако жестко. – И осторожней... Чувствуете по весу...
Минеры тут же оказались рядом. Настя не сопротивлялась, податливо подставляя руки, чтобы снять лямки. Тобако хотел раскрыть рюкзак.
– Отставить! – рявкнул вдруг с подвизгом морщинистый капитан. – Взрыватель может быть установлен на открывание.
Второй минер поднес к рюкзаку рамку прибора.
– У-у... Как фонит... На улицу. Немедленно!
– Валя, что случилось? – генеральская жена только сейчас зашла из кухни.
– Отойди, сейчас разберемся.
Рюкзачок минеры сразу забрали. Им открыли дверь, и они вышли на улицу. По лестнице спускались пешком и медленно. Двор уже заполнили солдаты оцепления. Отгоняли подальше любопытных. Из подошедшей машины выехал на гусеницах робот-манипулятор. Долго колдовал над рюкзаком. Но ничего сделать не смог. Морщинистый капитан облачился в защитный костюм. Шлем он надевал последним, и Тобако видел, что лицо майора покрыто нервным потом. Да, работка!
Капитан приблизился к рюкзачку в одиночестве. Осторожными движениями растянул тесемки. И достал деревянную резную шкатулку. Осторожно положил в стороне. Снял с себя шлем, шкатулку рассмотрел внимательно, пригнувшись к земле, пытался заглянуть в щели между корпусом и крышкой. Потом отрицательно покачал головой и дал кому-то знак рукой. Один из офицеров-минеров, стоящий рядом с Тобако, дал команду по связи:
– Подъезжайте.
Автомобильный кран и маленький грузовичок подъехали быстро. У крана пневматикой разбросило опорные лапы. Отцепили стрелу и зацепили груз в кузове. Грузом оказалась полусфера,
Генерал подошел к Костромину и Тобако.
Губы плотно сжаты, словно и нет этих губ, словно одна тонкая линия их составляет. Умные глаза прищурены и смотрят не просто упрямо, но почти уперто, ожесточенно.
– Вы знаете, где искать Салдуева?
Костромин посмотрел на генерала внимательно. И понял.
– Мы пытаемся его найти. У него здесь еще одно важное мероприятие, от которого он отказаться не может. Там мы и надеемся его взять.
– Поедете брать, позвоните мне. Я обещал поймать его лично!
– Обязательно, товарищ генерал, позвоню.
– Может, зайдем ко мне? В честь юбилея... – генерал игриво подмигнул, как военный человек, быстро отходя от пережитой опасности. – Надо сказать, что лучший подарок сегодня преподнесли мне именно вы. И не мне одному, а доброму десятку наших генералов и двум генералам ГРУ. Про многих офицеров я и не говорю. У меня сегодня человек сорок должно собраться. Очень хотел бы вас и вечером видеть.
– Относительно вечера у нас иные планы, а что касается поздравления... Теперь можно, – согласился Тобако. – И вот еще что... Не ругайте дочь. Наряд вне очереди она не заслужила. Она тут совершенно ни при чем...
2
Костромин с Андреем вернулись только через четыре часа. Комиссар открыл дверь своим ключом.
Басаргин сидел за компьютером и, видно было, уже не в первый раз прокручивал какие-то записи разговоров, полученные через спутник.
– Куда ты дел жену? – спросил Андрей. – Надеюсь, ты не отправил ее работать вместе с Доктором.
– Она приплелась на последнем издыхании, на подгибающихся ногах, – сказал Басаргин. – Осмотрела целый город квартир, что-то выбрала, но сегодня, после бессонной ночи, показать нам ничего не в состоянии. Я отправил ее отсыпаться. Она уже звонила, сообщила, что добралась нормально, закрылась изнутри на задвижку и уснула, похоже, не успев положить трубку.
– Почему ты так решил?
– Потому что последние слова были почти нечленораздельными.
Сам Александр, похоже, усталости не чувствовал и пребывал в прекрасном состоянии духа, если не сказать, что в приподнятом. Он так увлекся работой, что разговаривал с пришедшими, не отрывая глаз от монитора.
– Что-то интересное услышал? – поинтересовался Костромин.
– И даже весьма.
– Мы рассказали о тебе и твоих выкладках генералу Сомову. Он не поверил, что только на основании вроде бы ничего не значащего разговора можно было сделать вывод о том, что его дочери сделают укол наркотика и попытаются взорвать целую кучу генералов одним махом. Решил, что у нас были другие источники информации.