Тройное Дно
Шрифт:
— Пошли, Паша. Я с тобой лечу. Сейчас билет купим — и лечу.
— А чего тебе в Краснодаре, Паша?
— Я там всегда побывать хотел.
Ефимов искренне позавидовал тезке. Хочу — обедаю, хочу — лечу.
— Смотри. Нажрались они все-таки. Баба спит. Мужик голову свесил. Быстро как-то.
— А кто знает, сколько они тут сидят.
Пуляев сунул деньги официантке, одарил ее серьезными чаевыми, и они вышли. Билета пришлось ждать минут сорок. А рейс вообще отложили до утра.
— Ну, поехали, —
— А если позовут на посадку?
— Сказано до утра, значит, до утра. Неприбытие самолета. Только вот ищут кого-то, Паша.
— Вот эти явно менты.
— Ты почем знаешь?
— Чувствую.
— А мы при чем?
И действительно. В зале появились кроме дознавателей в штатском человек шесть в форме. И с ними официантка из ресторанного зальчика.
— Слушай, Паша, зачем тебе в Краснодар? Ты там под чеченскую акцию попадешь. Тебя БТР пьяного задавит.
— У меня же командировка.
— Давай поездом поедем. Сегодня.
— Я поездом не могу. Дело срочное. Бумажки передать. Меня в фирме повесят.
— А хочешь, я тебя на самолет посажу в ноль четырнадцать? У меня здесь все схвачено. Да и билетов полно. А сейчас уедем отсюда, дружище!
— Не пойму я тебя, Паша. Мы же и так уезжаем.
— Иди на стоянку такси и бери машину. Потом отъезжай метров на сто и жди. Я сейчас.
Пуляев сбежал по ступенькам вниз, в туалет, ожидая захвата сзади. Но ничего не произошло. В кабинке он снял майку, свернул ее и бросил в корзинку, вынул из сумки рубашку, черные очки, кепочку, джинсы… На выходе он едва не столкнулся с милиционером, сержантом, но миновал его легко и непринужденно, как все препятствия, оказывавшиеся на его пути в этот день.
Ему позарез нужен был сейчас помощник, второй номер, и для роли этой Ефимов подходил идеально, поэтому отпускать его сейчас было нельзя. Видимо, случилось худшее. Фирма оказалась, вероятно, непростой, и деньги ищут. Но то, как мгновенно его отыскали и едва не прихватили в ресторане, поражало…
Ефимов сделал так, как его просил тезка. Паша Пуляев упал на заднее сиденье.
— Поехали!
— В гостиницу «Санкт-Петербург». У меня сегодня день рождения.
— Да ладно врать-то.
— Все равно. Я угощаю…
Они остановились на Троицкой площади, Пуляев расплатился, отпустил такси, тут же взял другое и велел ехать в один маленький и очень дорогой ресторанчик на Лиговке.
— Вы бы еще в трусах пришли. Тут же иностранцы в прямом и переносном смыслах. Чего ты мне деньги свои суешь? Забери. Глаза какие-то дикие у обоих. Нету мест для вас, господа. В сумке-то что? Сосиски? Или что другое для дома? А в дипломате? Пиво?
— Ты гляди, Паша, какие еще бывают вышибалы, — отметил Пуляев.
— На черта нам сюда? Ты что — богатый?
— А
— Может, где попроще посидим? Есть же хорошие пивнушки…
— Это ты в Краснодаре в пивнушке сиди. Я не бедный, но и лишних денег у меня нет. Сейчас мы костюмы приличные пойдем покупать.
— Мне чужого не надо.
— А я и не дам тебе своего. Перед отлетом сдашь мне костюм. Костюмы еще ему дарить…
И они пошли в магазин мужской одежды, благо тот был недалеко.
— Мы примерно одинаковые. Может быть, я на сантиметр повыше.
— Это ты пониже, — обиделся Ефимов.
— Разница невелика, притом оба костюма мои. В одном буду на работу ходить, в другом дома сидеть.
— А у тебя деньги откуда? Ты не вор?
— Я не вор. Я машину продал. Теперь вот расслабляюсь. Зачем мне машина, если бензин дороже водки? А воры вон они — в офисах сидят, в мэриях. Ты-то сам где работаешь?
— Не важно, — отрезал Ефимов, — только мне еще рубашка нужна.
— И туфли.
Праздничная эйфория охватила Ефимова. Он уже с радостью и ликованием участвовал в балагане, затеянном Пуляевым. Минует два дня, закончится командировка, вернется самолет из Краснодара — и все…
— Здорово, товарищ, — приветствовал Пуляев вышибалу, — ну и как?
Ресторан этот располагался при гостинице, которую несколько затруднительно найти в справочниках и каталогах, как трудно было найти в прошлом некоторые номенклатурные объекты для досуга и необременительного времяпрепровождения.
Как оказалось, костюмы здесь были вовсе не обязательны. Цербер лукавил. Но должны были соблюдаться правила этикета и должен был соблюдаться антураж. Подошел официант в очках. Подал меню и карточку.
— Начнем с водок, — задал тональность Пуляев, — никакого «Абсолюта», никакого «Смирнофф», «Орланофф». Киришская есть?
— Киришской нет. Ливизовская.
— А самарская?
— Ливизовская. Коньяк хороший, дагестанский.
— Давай ливизовскую. Коньяка не надо. А покушать сам выбери. Легкое и сытное.
— А деньги у вас есть?
— Деньги есть.
— Настоящие?
Пуляев обхватил голову руками и стал покачиваться.
— На кого я похож? Скажи, мужик, честно.
— Я просто так спросил. У нас заведение дорогое. Всякое случается.
— Вот тебе аванс. — И Пуляев отстегнул пачечку. Официант совершенно спокойно взял ее, потеребил и вернул.
— Все нормально. Нормально, старики. Водки-то бутылки две?
— Конечно. И одну немедленно…
Обедали долго.
— Я отдохнуть хочу. Ты пойди, освежись пока. Подергай «однорукого», а я похлопочу.
— Хлопочи. Только деньгами больше не швыряйся. Не краденые же. И это… Забери там, чего не допито.