Тройное убийство в Лурде
Шрифт:
Он толкнул вторую дверь, прошел по другому коридору и, оказавшись перед железной дверью, отодвинул щеколду. Дверь открылась на темную улочку. Коплан спустился на ступеньку и закрыл за собой дверь. Оказавшись на узкой, плохо замощенной улочке, он внимательно осмотрелся, потом бесшумно метнулся к более широкой улице, которая виднелась метрах в тридцати.
Глава XI
Коплан шел в тени высоких фасадов, обдумывая, как воспользоваться этой ситуацией. Если он найдет в конце улицы такси, он вскочит в него,
Когда он был примерно в десяти метрах от угла, инстинкт заставил его прижаться к стене: в конце улочки была видна фигура одного из трех глухих — самого маленького, ушедшего первым.
Сунув обе руки в карманы пиджака, Мануэль стоял на углу улочки, даже не думая посмотреть в сторону Франсиса. С сигаретой, прилипшей к губе, он небрежно прислонился к фонарному столбу.
Коплан пошел назад, прижимаясь к стене. Другой конец улицы казался более походящим. Он слышал близкий шум Уличного движения, что составляло контраст с пустынным и мрачным видом того переулка, куда он выбежал.
Франсис боялся, что Моник, охваченная подозрениями, не станет дольше ждать его… Он прибавил шаг, миновал железную дверь, из которой вышел, и поспешил к другому концу улочки, дважды обернувшись. Тип, стоявший у фонаря, так и не пошевелился.
Когда Коплан был всего в нескольких метрах от угла, он из предосторожности замедлил шаг: он не собирался выходить из темноты на улицу, не убедившись, свободен ли путь.
Он узнал это прежде, чем дошел, потому что на противоположном тротуаре появилась вытянутая тень, и за ней тут же возник человек высокого роста, в котором Коплан узнал второго глухого — красавчика с бархатными глазами.
Эти мерзавцы не были новичками и работали быстро… Они занимали места, как пешки на шахматной доске, с безупречней точностью, как будто им подавали сигналы с вертолета.
Быстрота, с которой ему перерезали путь — меньше чем через две минуты после его возвращения за сигаретами, — показывала, что они не оставляли места для его инициативы или для случайностей.
Рубашка Коплана прилипла к спине. На минуту у него возникло чувство удушья.
Он трезво просчитал свои шансы. Оба конца переулка были блокированы. Что касается главного входа, его должен охранять третий тип, в этом Франсис был абсолютно уверен…
Если оставалась возможность бежать, то по верху.
Пока Рикардо ходил туда-сюда, Коплан вернулся к железной двери, взялся за засов и открыл тяжелую створку.
— Стойте где стоите и поднимите руки! — приказал донесшийся из темноты голос, и в метре от его груди появился пистолет крупного калибра.
Захваченный врасплох, Франсис подчинился. Легкая дрожь подняла волосы у него на затылке. Он не видел своего противника, стоявшего в коридоре, еще менее освещенном, чем улочка.
Готовый отпрыгнуть вправо или влево и побежать зигзагами, чтобы помешать прицелиться, он бросил быстрый взгляд по сторонам, но сделать
Большая американская машина медленно повернула и въехала в проход между домами. Все происходило, как в дурном сне, но с поразительной синхронностью.
Коплан вдруг вспомнил похищение на перекрестке О-Вив.
Он попал в ту же ловушку, которую поставили неизвестному в От-Пирене. И заманила его, как и того, Моник…
Если бы он сделал хоть одно движение, его могли изрешетить из трех пистолетов, наставленных на него. Он понял, что единственным способом выкрутиться мог стать только отказ от всякого сопротивления.
Мануэль и Рикардо посторонились, чтобы дать «доджу» возможность остановиться против коридора. Сидевший за рулем Кольбе открыл изнутри дверцу. Из темноты вышел Мейер с «кольтом» в руке. Он заставил Франсиса отступить.
Рикардо сделал шаг назад и, развернувшись на четверть оборота, саданул Коплана фантастическим ударом правой, в который вложил всю ярость, накапливавшуюся в нем с утра.
Франсису показалось, что ему на голову упал дом. Он рухнул в бездонный колодец.
Пощечина привела Франсиса в сознание. Ему показалось, что его обливают из шланга, но, открыв глаза, он увидел, что на него льют воду из сифона.
Он встряхнулся, хотел стереть воду, залившую ему глаза, и почувствовал, что руки его связаны за спиной.
В комнате было много народу… Моник, тип, которого Франсис мельком заметил в коридоре кабаре и который держал его под прицелом, и три обладателя слуховых аппаратов.
Кстати, к ним, кажется, вернулся нормальный слух, потому что у всех троих левое ухо было свободно от микрофона.
Моник с высокомерным видом сидела в кресле и не обращала на него никакого внимания. Остальные, напротив, собравшись полукругом у стула, к которому был привязан Франсис, следили за тем, как он приходит в себя.
Коплан скривился, чтобы оценить повреждения, нанесенные его челюсти. Глухая боль пронзила его от зубов до виска.
— Ну, очнулись? — спросил Мейер с фальшивым добродушием.
Коплан посмотрел на него и узнал типа, которого он толкнул у занавеса, когда возвращался в ресторан.
— Нормально, — ответил он. — А вы как?
— Неплохо, спасибо, — сказал Мсйер. — Я давно хотел поговорить с вами тет-а-тет.
— Взаимно, можете мне поверить. Спасибо, что направили ко мне столь очаровательную посланницу.
Он указал на Моник подбородком и впервые показал, что знает ее настоящее имя:
— Мадемуазель Лери — девушка с большим будущим.
Рикардо побледнел. Он сжал кулаки и хотел ударить Франсиса, но Мейср помешал ему:
— Спокойнее, Рикардо. Не омрачай последние минуты нашего гостя. Кольбе займется им немного позже.
— Кстати, сколько времени? — поинтересовался Франсис.
Мейер посмотрел на часы.
— Два часа ночи. Вы торопитесь?
— Да, — подтвердил Коплан. — А еще я хочу пить. Мейер улыбнулся и подмигнул Кольбе: