Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд
Шрифт:
— Агата, — обрывает меня Туманов. — Нормально все у меня с подвижностью, — едва ли не рычит. Невольно я зацепила его мужское эго.
— Я о другом, Адам, — качаю головой. — Его могли действительно утилизировать, а ты гоняешься сейчас за призраками.
— Выбора нет, — мгновенно мрачнеет. — Я должен попробовать все варианты. — Пустота в глазах появляется, а огненно-карие всполохи стремительно гаснут. Словно по щелчку пальцев Адам меняется. Выглядит осунувшимся и глубоко несчастным. — Всего-то нужно достать имена тех, кто делал ЭКО в тот единственный день. Проверить их детей
— И отнять ребенка? — наношу очередной удар, пока Туманов раскрылся. И отправляю его в нокаут.
— Договориться, — произносит хрипло. — Не получится забрать сына, так хотя бы добиться встреч. Ну и… обеспечивать его. В противном случае мне даже наследство завещать некому будет. Мое положение безнадежно, — тяжелый тон пропитан горечью.
Вместо надменного сноба передо мной — обычный человек, надломленный и растерянный. Совсем как я восемь лет назад…
О нет, Агата, нельзя жалеть мужчин! Как они никогда не жалели тебя…
Но разбитое и истерзанное, но по-прежнему широкое сердце побеждает в смертельной схватке с горьким жизненным опытом. Рука сама тянется к столу и накрывает сжатый кулак Адама. И слова из моих уст льются непроизвольно:
— Из любого положения есть выход, Адам, поверь мне, — забывшись на секунду, говорю откровенно. Собственную рану невольно обнажаю. — Когда одна дверь закрывается, открывается другая, но главное не пропустить ее. Жизнь сама подкинет решение, — слегка улыбаюсь.
Внезапно вспыхнувший взгляд мечется на наши сцепленные руки на столе, возвращается к моему лицу, останавливается на губах, которые я нервно облизываю. Взволнованно закусываю нижнюю и замираю.
Туманов подается вперед, наклоняется. Оказывается так близко, что наше дыхание соединяется. Аккумулируется, уплотняется. Достаточно одной искры, чтобы произошел взрыв.
Адам задумчиво смотрит на мои губы, долго и пристально изучает. Но потом вдруг хмурит брови, челюсти стискивает, напряженно скрипнув зубами. И отводит взгляд. Словно сам себя не понимает.
Я — тем более…
— Мне клубничный, — тонкий писк прерывает наш с Адамом контакт. И очень вовремя.
Одергиваю руку, как от огня, откидываюсь на спинку стула и оборачиваюсь на Ксюшу, которая по-хозяйски следит за официанткой. Прищурившись, она наблюдает, как девушка стаканы с молочным коктейлем снимает с подноса.
— Они одинаковые, — по-взрослому спокойно поясняет Макс.
— Адам заказал специально так, чтобы мы не ссорились, — хихикает раскрасневшаяся Василиса. Наверняка больше всех в детской зоне баловалась. В нее точно при рождении вечный двигатель встроили.
Туманов молча поднимается, обходит стол и садится напротив. Видимо, чтобы быть как можно дальше от меня. Я же, наконец, получаю возможность дышать полной грудью, не рискуя быть одурманенной его ароматом и поверженной неправильной близостью. Мне категорически не нравится моя реакция на этого мужчину. Нечто подобное я чувствовала лишь однажды, но второй раз по тем же стеклам не пойду.
Вдох. И привычный панцирь. А все внимание — на детей.
— Мне с красной трубочкой, — продолжает Ксюша спор ради
Схватив стакан буквально из-под носа у сестры, она шустро падает на диван рядом с Адамом. Васька занимает место с другой стороны. Таким образом близняшки быстро окружают мрачного, напряженного мужчину и отвлекают его своим щебетанием. Невольно любуюсь моими девочками, а потом перевожу взгляд на потеплевшего Туманова. Вижу, как уголки его губ дергаются и ползут вверх, и сама не могу сдержать улыбки.
Эти трое выглядят так гармонично вместе. В какой-то миг кажется, что они даже похожи. Особенно, когда одновременно устремляют на меня свои глаза. Малышки спрашивают что-то, но я не могу сосредоточиться на их словах. Пульсация крови и шум в ушах перекрывает все остальные звуки, а мысли превращаются в хаос.
Прикрываю глаза и устало массирую виски. От жары, наверное, давление поднялось.
— Мама, в игровой зоне все было нормально, я проследил, — прийти в себя мне помогает короткий «рапорт» сына.
Макс демонстративно ко мне приближается, галантно подает коктейль и, метнув победный взгляд в Адама, важно садится рядом. На место, где буквально несколько минут назад едва ли не обнимал меня Туманов. Сын вздергивает подбородок и всем своим видом показывает, что он — главный мужчина в моей жизни. Безусловно, так и есть, но почему вдруг в нем проснулась ревность?
Замечаю, как он укоризненно косится на сестер, облепивших «дядю», и многозначительно меня черными бусинами буравит, но больше не произносит ни слова. Бойкотирует Адама. Я же вздыхаю шумно. Макс прав — общение чужого мужчины с моими детьми к добру не приведет.
— Ролекс Дайтона, — неожиданно прорезает повисшую тишину хриплый голос Адама. — Неплохая копия, — кивает на запястье ребенка.
Кошусь на часы сына, слишком строгие и громоздкие для мальчика, но мне фраза Туманова абсолютно ни о чем не говорит. Я не разбираюсь в моделях — всего лишь покупаю то, что просит Макс.
— Не лучшая копия, — выпаливает сын, забывая о бойкоте. — Циферблат неточный, а еще на обратной стороне… — подрагивающими от возбуждения пальцами ремешок расстегивает. Макс воодушевлен тем, что наконец кто-то разделил его увлечение, хочет поделиться знаниями, похвастаться, но внезапно вспоминает, кто именно перед ним! Мужчина, которого он заочно записал во враги нашей семьи. — Неважно, — прячет руки под стол.
Туманов с интересом и азартом сканирует Макса, размышляя, как пробить его оборону. Только собирается открыть рот, чтобы сказать еще что-то, как я его прерываю. Хватит добиваться расположения моих детей!
— Адам, вы никуда не опаздываете? — нагло выпроваживаю его и специально перехожу на вы. — У генерального директора сети клиник должно быть много важных дел, — напоминаю, как он угрожал мне на первой встрече. — Кстати, зачем это вам? — намеренно изображаю недоумение.
Хотя я правда не понимаю, с какой целью он покупал клинику и почему обратился к такой мелкой сошке, как я? Или у него была договоренность с моей мамой? Нет, не хочу верить, что она пошла бы на такую авантюру ради денег.