Трудиться. Учиться. Влюбиться?..
Шрифт:
Дух глянул на меня испытующе:
— О, моя дорогая! Пожалуй, вам я бы это дело доверить смог. Но зачем? Я и так расскажу вам обо всем, что знаю сам. Мы, старики, вообще любим поболтать. Были бы только благодарные слушатели.
— Вы так часто мне помогали, что я чувствую острую необходимость отблагодарить вас за это, — честно призналась я.
— А что если я не смогу ответить на ваши вопросы?
— Но что может вам помешать?
— Вообще-то, всего две вещи. Во-первых, я не стану говорить ни о чем, что касается запрещенных видов магии. А во-вторых, я не энциклопедия, Лериетана. Я могу просто
Я улыбнулась.
— Ну, во-первых, запрещенные заклинания мне и даром не нужны. Разобраться бы с разрешенными. А во-вторых, вы живете здесь сотни лет, знаете все об Академии и ее обитателях… И я почти уверена, что вы сможете мне помочь. Насчет уборки — времени у меня сейчас в обрез, но завтра после занятий я поступаю в ваше полное распоряжение. Что-нибудь еще вас смущает? Если нет, то давайте перейдем уже к делу.
— Будь по-вашему! Я весь внимание.
— Я постараюсь быстро, в двух словах. Моя подруга… Авалайн, может, вы ее знаете? Хотя она нечастый гость в библиотеке… Так вот она… как бы это сказать… ну, в общем, умыкнула у домовика волшебную расческу…
— И как она себя чувствует? — прервав меня, полюбопытствовал господин Мерсьер.
— Скажем так, пока живая. Вижу, вы знаете, о чем идет речь?
— Еще как!
Я не очень понимала, почему дух выглядит таким довольным. Но тем не менее именно таким он и выглядел.
— И что же нам теперь делать?
Библиотекарь и не думал отвечать, взмыв (видимо, на радостях) под потолок. И, кажется, позабыв о том, что я, собственно, все еще здесь. Он искренне, от души, упивался моментом.
— Великолепно! Столько лет я живу в стенах Академии, и наконец-то хоть кто-то исхитрился утереть нос этому задаваке! Передавайте своей подруге мои горячие поздравления!
— Вы о чем? — растерялась я. — Какие, к лешему, поздравления? Ее же надо спасать!
— Ох, Лериетана! Вы же ничего не знаете!
— Вот именно! Объясните!
— Заколдованную расческу Авалайн могла свистнуть только у вождя домовиков. Это его отличительный знак. Как, например, корона у нашего многоуважаемого монарха.
— Но это же катастрофа! — вырвалось у меня.
— Это великолепно! Слышите? Ве-ли-ко-леп-но. Мы с этим старым хрычом уже долгие годы враждуем. Вот уж новость так новость! Ваша подруга подложила ему отменную свинью!
— Моя подруга загнется в корчах, если вы немедленно не поведаете мне, как исправить ситуацию, — злобно отчеканила я.
А про себя отметила, что, видимо, с возрастом даже у призраков шарики за ролики заходят.
— О, простите! Простите мне мою радость, Лериетана! Просто эта новость лучшая за последнее столетие.
— Я рада.
— Ну-ну, не сердитесь. Вам всего-то и нужно, что наведаться в его резиденцию и вернуть пропажу. Советую прихватить с собой с десяток защитных амулетов и бутылочку вина подороже. А лучше две.
— И только? — усомнилась я.
— Поверьте на слово старому мудрому библиотекарю.
— Хорошо, верю. Куда я денусь-то? А резиденция эта их где? Надеюсь, не в подвале? Там ночью страшновато.
— Возможно, буфет вас устроит больше, чем подвал?
Буфет меня не устраивал категорически. Уж лучше бы меня сослали в подвал, честное слово!
— Серьезно? — уточнила я, в душе надеясь,
— Абсолютно!
— Ну… Ладно, если вдруг выживу — ждите меня завтра ближе к вечеру. Спасибо за помощь!
— Спасибо за благую весть! И до встречи, моя дорогая!
«До встречи!» Видимо, дух был уверен в моих выживательных способностях намного больше меня самой.
Итак, буфет (не путать со столовой!). Именно в буфете особо везучие адепты (те, у кого хватало денег на покупку продуктов, а не только на кутеж в ближайшем кабаке) готовили себе до одури ароматные блюда. Остальные, в том числе и я, самоотверженно давились казенными харчами. А в буфет наведывались лишь для сотворения бодрящих травяных отваров да изредка бутербродов. В этом несколько тесноватом помещении было установлено небезызвестное магическое изобретение — огромный стальной лист покрывал собой своего рода каменный стол, здорово смахивающий на жертвенник, и раскалялся добела при произнесении соответствующего заклинания. Я его на всякий случай выучила, но к самостоятельной готовке пока готова не была. Кухонную утварь адепты тащили из дома или же покупали на базаре.
Так вот, после полуночи туда не заходил никто! Слухи ходили разные — один другого ужасней. Но ясно было только то, что в буфете определенно творилась какая-то бесовщина. Я, например, в преддверии бессонной ночи загодя заваривала себе целый ковш чая и утаскивала его в комнату. Особо смелые и наглые студенты, решив нарушить запрет, заикались потом еще несколько дней и на контакт с внешним миром не выходили… Ну, теперь-то хоть ясно, что это не призраки на пару с мракобесами шалят, а всего лишь домовики столь ревностно охраняют свои владения.
Ну да ладно, об этом подумаем позже. Сейчас нужно озаботиться добычей амулетов и вина… и морально подготовиться к отдиранию Авалайн от злосчастной расчески. Насколько я знала пифию, с полюбившейся вещицей она так просто не расстанется.
— Ну как ты? — я осторожно вошла в комнату и обомлела.
Зареванная полуэльфка сидела на кровати, обхватив руками колени, и скорбно взирала в недра зверски выпотрошенного шкафа. Все ее вещи были разбросаны в немыслимом беспорядке, кое-где разорваны и абсолютно везде вымазаны чернилами. Стены были старательно размалеваны всеми ее двадцатью помадами. Тонкий слой рассыпанных белил и румян покрывал пол так искусно, что казалось, будто он попросту выстлан дивным заморским ковром. Красиво. Любимых полуэльфкиных блестяшек я с ходу не заметила. Но, надо полагать, что и их не обошла стороной печальная участь.
— Это что? — тупо спросила я и тут же бросилась к своему шкафу.
Мои вещи лежали, где им положено, и выглядели нетронутыми.
— Мелкие гадливые твари! — вслух выругалась я. — По самому больному бьют!.. Лайн, не реви. Не реви, я сказала!
Подруга истерично взвыла и уткнулась лицом в колени.
— И главное… сделать не могу ничего… сижу, как дура… и смотрю… а они… мои плааааатьяяяяя… — глухо звучал ее голос.
Мне стало так ее жаль, что я в бессильной ярости заметалась по комнате, дотаптывая недопорченное. Откуда-то из глубины души поднималась злость, и я поняла, что договориться не получится. Потому что я даже пробовать не стану.