Трудно быть ангелом
Шрифт:
– Угу. – Анечка задумалась. – А ты раньше когда-нибудь думала о том, чем бы занялась, если бы не была журналистом?
– Не слишком. Правда, после школы я больше хотела на психфак поступать, чем на журналистику. Но решила, что психолог из меня получится никудышный. А писать я уже умела.
– Подожди-подожди! – Анечка подняла брови. – Так, собственно, жизнь тебе предоставляет шанс – если ты не видишь. Что мешает тебе сейчас заняться психологией профессионально? Ты же и так постоянно ходишь на тренинги, читаешь книги
– Ну, чуть меньше половины, наверное, – подумав, сказала я. – Но это же ни о чем не говорит. Ну, мне нравится психология и всегда нравилась. Но какой из меня психолог с таким количеством тараканов в голове?
– А какой из тебя фехтовальщик? И журналист? И редактор? И писатель?! Если бы психологами становились только люди без тараканов в голове, то такой профессии просто не суждено было бы появиться. – Анечка нахмурилась, выражая свое возмущение моей инертностью.
Упрямство в тот вечер на дало мне согласиться с Анечкой. Но ее слова основательно засели в голове, прорастая многочисленными размышлениями. И на следующем сеансе с Алексеем я, не выдержав, напрямую спросила:
– Леша, а как вы считаете – получится из меня психолог?
– Конечно! – не задумываясь, ответил он.
И добавил через паузу, разглядывая мое напряженное лицо:
– У меня тут знакомая набирает группу психодраматистов с нового года. Двухгодичный курс. Если тебе этот метод интересен – могу дать контакты.
Я выдохнула и кивнула.
А потом в моей жизни случился Экзамен. Именно так – с заглавной буквы, поскольку высшие силы этого мира, видимо, сочли, что мне не по статусу легкие испытания.
Я сидела за компьютером и работала, когда вернулся Тим. Я слышала, как он вошел, негромко прикрыв дверь, – всегда терпеть не мог резкие звуки и раздражался, когда я от души хлопала всеми возможными створками. Но я не стала подскакивать и выбегать к нему навстречу: вторую неделю подряд отучала себя от этой привычки. Тем более хотелось поскорее дописать последний абзац.
Тим вошел и остановился где-то в районе двери, больше не двигаясь. Словно пытался решить – входить ему или не стоит? Я не выдержала и оглянулась.
Прямо на меня смотрели три красные розы – именно такие крупные, как я люблю.
Со своей неописуемой улыбкой, от которой у меня все начинало дрожать внутри, Тим протянул их мне. Я, как загипнотизированная, поднялась и подошла навстречу.
Мы целовались, так и не сказав друг другу ни слова, и чуть не смяв нечастные розы. Потом я наконец собралась с мыслями и произнесла первую внятную фразу.
– Хочешь ужинать? Я сегодня готовила что-то вроде овощного плова…
Мы вместе ужинали, перебрасываясь малозначительными репликами – о его делах на работе, о моих планах пойти на курс психодрамы, о прошумевшей в блогах
– А как твои дела с поиском квартиры? До сих пор ничего не подвернулось?
Он чуть помолчал, прежде чем ответить.
– Есть один хороший вариант. В этом же районе, в двух остановках. Двушка, с неплохим ремонтом. И хозяйка вроде вполне адекватная.
– Ну, прекрасно, вы же такую искали как раз! – сказала я, вспоминая, что он собирался снимать жилье на пару с коллегой.
– Да, Илье понравилось, – ответил он без энтузиазма.
– А тебе нет?
– И мне понравилось.
– Так в чем проблема?
Он снова помолчал, странно глядя на меня, словно пытаясь сфотографировать взглядом.
– Ангел мой, я тут подумал, что совсем не хочу снимать квартиру.
– Что ты имеешь в виду? Ты хочешь, чтоб я это делала?
– Нет. – Он снова улыбнулся с той аристократической грустью, от которой плавились сердца всех его девушек. – Ангел, я хочу, чтобы ты была моей женой. Я хочу жить с тобой, иметь с тобой семью.
У меня перехватило дыхание.
– Ты… серьезно? Или ты решил поиздеваться надо мной?
– Абсолютно серьезно. Я много думал о нас в последнее время. Взвешивал все за и против. Я хочу быть с тобой.
Я, не в силах сдержаться, нервно засмеялась. Это было настолько неожиданно, настолько шокирующе, что меня просто захлестнула волна мутных мыслей и чувств. Я пыталась справиться с этим потоком, и напряжение выходило вместе со смехом.
– А как же Настасья? – наконец выдавила я.
Он тут же ответил, поскольку ждал этого вопроса.
– Я готов от нее отказаться под залог тебя.
– Что это значит?
– Если ты согласишься быть моей женой, я готов порвать с Настасьей. Это будет очень трудно и больно, но для наших отношений я на это пойду.
Меня прорвало:
– Почему сейчас? Почему, черт возьми, ты говоришь это сейчас? Почему не месяц назад, когда я на все была готова, чтобы сохранить наш брак?!!!
– Тогда я еще не был готов, – тихо сказал он.
– Черт тебя возьми! – Меня разрывало от гнева и обиды. – Я ждала, когда ты это скажешь! Ждала почти год! Тим, еще месяц назад это было мне так нужно! А ты говоришь это сейчас, когда я уже все решила!
– Но твои решения редко бывают окончательными, – возразил он.
Я замолчала, взвешивая внутри себя все чувства, которые вызывало его предложение. Здесь было и торжество, и удовлетворение, и злость, и радость. Я любила его – несмотря на этот мучительный год. И какая-то часть меня страстно стремилась броситься к нему на шею и восторженно завопить «Да!».
Но я удержала этот порыв. Потому, что теперь мне были слышны и другие голоса.
Сидя за столом, на нашей кухне, напротив ожидающего Тима, я мысленно сделала шаг в будущее.