Трудно быть храбрым
Шрифт:
Утром он сразу вспомнил свои вчерашние мысли. И они вовсе не показались ему глупыми, как иной раз бывает. Не зря же говорят: утро вечера мудренее. Но что все-таки сказать Глебу, если тот спросит, как Петька его нашел? «Я просто скажу: секрет фирмы!» – сообразил Петька, и этот выход показался ему самым правильным. Простенько и со вкусом! Секрет фирмы!
Очень довольный собой, Петька глянул на часы и присвистнул: половина одиннадцатого, ни фига себе. И никто не разбудил! Ну, родители, понятно, пожалели сыночка. Пусть отдохнет на каникулах. Но Дашка со Стасом! Они же должны были утром
– Лавря, привет! Что за дела? Я проспал, а чего вы меня не разбудили? Когда встречаемся и где? – единым духом выпалил он.
– Петечка, мы со Стасиком сегодня не можем! Я как раз собиралась тебе позвонить.
– А что такое?
– Понимаешь, моя мама и Стасикин отец… они сняли дачу, то есть мама сняла одну половину, а его папа другую…
– Ну и что?
– Они хотят, чтобы мы со Стасом сегодня поехали туда, отвезли кое-какие вещи, словом, подготовились бы к переезду, еще с нами бабушка поедет и Кирилл Юрьевич, он нас отвезет, а потом за нами приедет, так что, сам понимаешь…
– Но как же…
– Петечка! Завтра утром мы все обсудим. Мы же не знали… Они нас огорошили сегодня по утряночке…
– Да… – разочарованно протянул Петька. – Человек предполагает, а шнурки располагают!
Даша рассмеялась.
– Ой, Петь, меня уже торопят, сейчас, бабуля, одну минутку! Петь, – Даша понизила голос, – только ты один никуда не суйся, очень тебя прошу! Обещаешь?
– Да куда соваться-то? Я ж ничего еще не знаю, думал, мы вместе…
– Ладно, не расстраивайся. Ну все, пока!
И Даша повесила трубку.
Легко сказать, не расстраивайся! Петька очень даже расстроился. Однако по зрелом размышлении решил, что, пожалуй, так даже лучше! Он все сделает один, по дороге придумает, что сказать Глебу Шугайло, и все у него узнает. Он, Петька, уверен, что Глеб Шугайло не закоренелый преступник, а просто запутавшийся человек! Ну разве настоящий злодей сжалится над мальчишкой, не заклеив пластырем рот и не связав руки? И Яну он вчера пожалел… Нет, определенно, он неплохой человек, и может быть, встреча с Петькой поможет ему вернуться, как пишут в старых книжках, «на стезю добродетели»?
Итак, Петька собрался в путь, прихватив на всякий случай свой рюкзачок со всем необходимым. Перед тем, как выйти из дома, он еще раз проверил его содержимое. Кое-какие инструменты, плитка шоколада, фломастер, несколько тетрадных листков, фонарик, моток веревки. Еще он добавил туда бутерброды и пол-литровую бутылку «Святого источника». Он уже направился к двери, как вдруг его пронзила мысль: а вдруг с ним что-то случится и ни одна живая душа не будет знать, где его разыскивать. Это как минимум непрофессионально, решил Петька. Надо принять какие-то меры предосторожности. Он задумался. Ага, есть! Он напишет записку Даше и Стасу. В двух экземплярах. И опустит в их почтовые ящики! Уж кто-то из них точно полезет вечером за почтой! И пусть они на него злятся! Хотя, с другой стороны, если все кончится благополучно, а они узнают, что он опять действовал один… Ну и что? К тому же, если все сойдет благополучно, он до вечера прекраснейшим образом успеет вытащить эти записки
По дороге к метро он зашел в подъезд, где жили Даша и Стас. Отлично, почту уже принесли, значит, можно спокойно опускать записки. Ящики, к сожалению, были не рядом, а через один, и связать две бечевки узелком он не мог. Тогда торчащий наружу кусок бечевки Петька заткнул за дверцу ящика, благо она неплотно прилегала. То же он проделал и со второй запиской. Критически осмотрел свою работу и понял, что бечевка выделяется на фоне синих почтовых ящиков. Недолго думая, он достал из кармана синий фломастер и закрасил бечевку. Вот теперь получилось здорово. Если специально не приглядываться, ни фига не заметишь!
И со спокойной душой он отправился на Белорусский вокзал.
Уже подходя к поселку, Петька молил Бога, чтобы Глеб был дома. А Семеныча ему совсем видеть не хотелось. Ну да ладно, как будет, так будет.
С улицы сразу было видно, что дома кто-то есть. Дверь на веранду стояла настежь, и окна комнат тоже. Сегодня впервые немного потеплело. Петька решительно толкнул калитку и тут же с лаем примчалась старая знакомая – овчарка. Она приветствовала Петьку веселым вилянием хвоста. А он сделал вид, что испугался. Замер у калитки и стал ждать. Собака весело лаяла на Петьку.
– Эй, Найда, кто там? – раздался голос Семеныча. – Глеб, пойди, глянь, кого там нелегкая принесла?
С крыльца веранды спустился Глеб. Вид у него был еще тот! Небритый, с опухшим лицом, глаза красные…
– Тебе чего, пацан?
– Мне нужен Глеб Шугайло.
– Ну, я Глеб Шугайло. Зачем это я тебе понадобился?
– Поговорить нужно! Наедине.
– Ишь ты! Наедине!
– Дело очень важное!
– Ты от кого? – подозрительно спросил Глеб.
– Ни от кого. От себя!
– Очень странно!
– Глеб, кто там? – крикнул в окошко Семеныч.
– Да тут соседский парнишка пришел! – крикнул в ответ Глеб. – Ну что, малый, будешь говорить или нет?
– Это долгий разговор, давайте где-нибудь сядем.
– Ух ты, крутезь какая! Ладно, сядем, пошли.
Он увел Петьку за дом, влез в густой кустарник, и, к Петькиному изумлению там оказалась расчищенная маленькая площадка, где был врыт деревянный стол и стояли две лавки.
– Прошу в гостиную!
– Здорово как!
– Ну, выкладывай.
– Глеб Иванович, где Марина?
У Шугайло округлились глаза.
– Марина? Какая Марина?
– К сожалению, я не знаю ее фамилии, но вообще она из Благовещенска, а несколько дней назад вы ее увезли из дома на Можайском шоссе.
– Что? Марина из Благовещенска? И я ее увез из дома на Можайском шоссе? У тебя что, бред? Или это у вас шутки такие?
– Вы утверждаете, что не знакомы с Мариной из Благовещенска? Она такая высокая, волосы светлые, довольно красивая…