Трудно быть храбрым
Шрифт:
– Чего-то я потный весь!
– Пойди, Петруша, пойди! – сказала с одобрением баба Маня.
Он ринулся в ванную, пустил душ, закрыл дверь снаружи и незаметно подсунул в щель аккуратно сложенную бумажку, чтобы дверь казалась запертой изнутри. Конечно, если ее дернуть, дверь откроется, но на первый взгляд… Еще он прихватил на всякий случай баллончик с лаком для волос. И выскочил на балкон. Перемахнуть на соседний для него теперь не представляло труда, даже стул уже не был нужен, он хорошо
Он на цыпочках приблизился к двери. Из комнаты доносились звуки борьбы, хрипы, тяжелое дыхание, ругательства. Он осторожно отодвинул занавеску и увидел, что Глеб лежит ничком на полу, а Миша выкручивает ему руки.
– Пусти гад!
– От гада слышу, черти лысые! Будешь у меня знать, как лезть. – И он огрел Глеба по голове.
Петька понял, что дело труба! Он огляделся и увидел валявшуюся на балконе маленькую доску длиной не больше полуметра. Он схватил ее, ударил ею по стеклу и заорал благим матом:
– Пожар! Пожар!
От неожиданности Миша оглянулся, на мгновение ослабил хватку, но этого было достаточно, чтобы Глеб вскочил и перехватил инициативу. Теперь уже он заломил руки Миши и повалил его на пол. Петька, помнивший, что видел на кухне веревку, ринулся туда и притащил вместе с топориком для мяса. Он бросил веревку Глебу и помог ему привязать Мишу к стулу.
– Вы чего? Чего? Черти лысые!
– Что, гад, чья взяла? А ну, говори, где Марина?
– Какая Марина? Никакой я Марины не знаю!
Петька подошел к нему поближе и занес над ним топорик.
– Все скажешь! Не нам, так следователю, но если с ней что-то случится, еще и вышку схлопочешь за мокрое дело!
Глеб с уважением взглянул на Петьку и тихо сказал:
– Спасибо, браток!
Но Петька уже завелся.
– Говори! Говори, где она!
– Ох, гаденыш! – сквозь зубы проговорил Миша. – Все время под ногами путаешься. Придушил бы я тебя, черти лысые.
– Ну, не хотите, как хотите, – пожал плечами Петька. – Вам же хуже.
Он подошел к телефону и стал набирать номер.
– Эй, ты куда звонишь? – закричал Миша.
И Глеб взглянул на Петьку с тревогой.
– Я звоню Борису Валентиновичу. Пусть приедет, поглядит, какой у него шофер хороший. Преданный! На дачу к себе приглашал. Надо же! А потом позвоню на Петровку, 38, у меня там знакомый есть в уголовном розыске.
– А если я скажу, где эта девка?
– Уже лучше! – Петька положил трубку.
– Ну? Что молчишь, золотой? – вновь подступился к Мише Глеб. – Говори, а то худо будет. Я не шучу!
– Ладно, скажу! Только… Может, она уже и не живая…
– Что?
– Они ее туда отвезли… на ту квартиру…
–
– Ее бывших хозяев! Они сказали: пускай она там сдохнет,
вина на хозяев падет… их обвинят, что они девчонку голодом уморили…
– Что? Как? – закричал Петька, зажмурившись от ужаса.
– Говори адрес, падла! – вне себя прошипел Глеб и что было сил ударил Мишу в лицо.
Тот даже не вскрикнул, просто мотнул головой и выплюнул выбитый зуб.
– Кутузовский проспект…
Глеб и Петька переглянулись.
– Ключи есть?
– В кармане куртки.
– Которые? – Глеб вытащил из кармана Мишиной куртки две связки ключей.
– Вот эти.
– Идем, Петр!
– А как же я? – закричал Миша.
– А ты попробуй, каково это, – Петька подскочил к нему и воткнул ему в рот кляп. – Мы сперва туда съездим, разберемся, а потом посмотрим, что с тобой делать.
– Петр, теряем время!
– Бегу!
Они выбежали из подъезда и бросились к машине Глеба.
– Ой, а как же бабки, они ж с ума сойдут, они думают, я в ванной, – растерялся вдруг Петька.
– Позвонишь им из машины, – бросил Глеб. – Живо, браток!
Петька еще не успел закрыть дверцу, как Глеб уже рванул с места.
– Слава Богу, не так далеко, – процедил сквозь зубы Глеб.
Петька же схватился за телефон. Трубку сняла прабабушка.
– Бабусь, это я! Нет, не в ванной… Я… это… ой, баб, мне жутко некогда… Я вернусь часа через два… Что? Вероника Леопольдовна, это вы? Мы узнали, где она! Едем туда!
– Она жива? – быстро спросила Вероника Леопольдовна, которая, поняв, что звонит Петька, отобрала трубку у прабабушки.
– Не знаю, – вдруг всхлипнул Петька. – Я вам позвоню! – и он отключил телефон.
Ему стало страшно, что, если Марина умерла? Он никогда еще не видел покойников. А тем более, если она умерла от голода…
Глеб искоса взглянул на него. Он понял, чего вдруг испугался такой отважный мальчишка…
Вскоре они подъехали к большому дому на Кутузовском проспекте.
– Вот что, Петр, посиди-ка ты в машине, я один поднимусь! А то мало ли…
– Нет, я с вами, – неуверенно проговорил Петька.
– Я сказал – посиди!
– Хорошо, – с облегчением произнес Петька.
Глеб опрометью бросился в подъезд. Петьку мутило от страха. И живот болел. «Герой, – с горечью подумал он, – штаны с дырой! Петр Львиное Сердце, тоже мне! Петр Заячье Сердце, вот ты кто!» Но это показалось ему невыносимым. Он хотел было броситься вдогонку за Глебом, но нельзя же оставить машину без присмотра… Как-никак уважительная причина… Ведь если ее угонят, он будет виноват… Но тут он заметил, что Глеб впопыхах оставил ключи в зажигании…